История одного судна

Как только последний болт оказался на месте, люди, спотыкаясь друг о друга от нетерпения, бросились к тем колесам и шестеренкам, которые могут приводить машины в действие без помощи пара. Они чуть не вывернули колеса, но даже самому плохому зрению ясно было видно, что машины зашевелились. Они не двигались по своим орбитам с энтузиазмом, которым должны обладать хорошие машины; они немало ворчали, но они двигались и останавливались, доказывая, что еще признают руку человека. Тогда мистер Уардроп послал своих рабочих в темные бездны машинного отделения и к топкам и последовал за ними с ручной лампой. Паровые котлы были в порядке, но их не мешало немного проверить и почистить. Мистер Уардроп был против излишнего усердия, так как боялся последствий всякого удара инструментом. «Чем меньше знаем мы о нем теперь, – говорил он, – тем, я думаю, лучше для всех нас. Вы поймете меня, если я скажу, что это ни в каком случае не настоящая машина».

Так как единственную его одежду во время произнесения этих слов составляла седая борода и неподстриженные волосы, то ему поверили. Они не требовали слишком многого от того, что попадалось им под руку, но смазывали, чистили и скребли, пока все не заблестело.

– Кусочек краски облегчил бы мне душу, – жалобно сказал мистер Уардроп. – Я знаю, половина труб конденсатора сдвинута с места, один Бог знает, как далек от точности двигатель и как нам нужен новый воздушный насос, а большой паровой котел течет, словно сито, – и куда ни погляжу, одно хуже другого, но краска все равно что одежда для человека, а у нас ее почти нет.

Шкипер откопал откуда-то старую, липкую краску отвратительного зеленого цвета, которую употребляли для парусных судов, и мистер Уардроп щедро покрыл ею машины, чтобы возбудить в них уважение к себе.

Что касается его лично, то чувство это возвращалось к нему с каждым днем, так как теперь он постоянно обвивал себе бедра материей, но экипаж, которому пришлось работать под его началом, не разделял этих чувств. Законченный труд удовлетворял мистера Уардропа. Ему хотелось плыть в Сингапур и отправиться домой поскорее, не заботясь о мести, чтобы показать свои машины собратьям по ремеслу, но экипаж и капитан воспротивились этому. Им еще не удалось вернуть себе чувство собственного достоинства.

– Было бы безопаснее сделать, как вы говорите, пробное испытание, но нищие не могут быть разборчивы, решимся сразу. Если удастся развести пары, то есть еще надежда на спасение – на возможность спасения.

– Сколько нужно вам времени, чтобы развести пары? – спросил шкипер.

– Бог знает! Четыре часа, день, полнедели…

– Сначала надо убедиться в возможности, не можем же мы остановиться, пройдя полмили!..

– Клянусь душой и телом, ведь мы и так развалина! Но мы могли бы добраться до Сингапура.

– Мы погибнем у Пиланг-Ватаи, но там же потом и можем быть спасены, – послышался ответ, сказанный голосом, не допускавшим возражений. – Это мое судно – и за восемь месяцев было время обдумать все.

Никто не видел, как отплыл «Галиотис», хотя многие слышали. Он отплыл в два часа утра, перерубив канаты, машины подняли оглушительный шум, разнесшийся далеко по морю; нельзя сказать, чтобы этот звук доставил большое удовольствие экипажу. Мистер Уардроп отер слезу, когда услышал эту новую песню машины.

– Она лепечет что-то, она лепечет что-то, – прохныкал он. – Это голос сумасшедшего.

И если у машин есть души, как это думают их хозяева, он был совершенно прав. Тут были крики и шум, рыдания и взрывы болтливого хохота, безмолвие, во время которого напряженный слух старался уловить ясную ноту, и мучительные удваивания там, где должен быть один низкий звук. Среди винтов пробегал ропот, слышались предупреждения, а болезненное трепетание сердца гребного винта говорило, что он требует исправления.

– Как она это делает? – сказал шкипер.

– Она движется, но она разрывает мне сердце. Чем скорее мы будем в Пиланг-Ватаи, тем лучше. Она безумна, и мы разбудим весь город.

– А как насчет ее безопасности?

– Что мне за дело до ее безопасности! Она сошла с ума! Послушайте только! Конечно, нигде не задевает, но разве вы не слышите?..

– Только бы шла, остальное мне решительно все равно, – сказал шкипер.