История одного ужина

— Ладно, — Кир сорвал с себя кофту и швырнул ее в угол, оставшись в одной футболке, что против его ожиданий совершенно не отразилось на мужественности его облика, — Только не знаю, зачем вам это… «Онис» — это малоизвестная, но перспективная фирма, о ней много говорили в свое время. Кажется, из Киликии… даже не говорили, а писали — в специализированных журналах, конечно, — прозвучало это достаточно громко, но мы с Марком судя по всему не выглядели удовлетворенными и Кир, задрав ноги на подлокотник кресла, продолжил, — Ее основали энтузиасты, не имевшие даже лицензий имперских чародеев — какие-то самоучки, экспериментаторы. У них было множество смелых замыслов, при описании которых дипломированные чародеи или хохотали или обвиняли их в сумасшествии. Последний раз я слышал об «Онисе» месяцев пять-шесть назад, тогда они, помнится, грозились выйти на рынок со своей первой моделью и сразу же завоевать его. Вот уж не думал, что познакомлюсь с ней при таких обстоятельствах!

— А подробности? — жадно спросила я.

Кир лишь фыркнул.

— Подробности не пишут в журналах, дорогая Таис. Впрочем, в тех журналах, что читаешь ты, вообще не пишут ничего полезного кроме описания каких-то тряпок и… Ладно уж, нечего так смотреть! Нет, подробности мне неизвестны, никто не раскрывает свои карты просто так. Я знал лишь, что этот «Онис» имеет на своем счету некоторое количество смелых, а пожалуй и революционных идей, с которыми надеется выйти на рынок домашних сервов. Потом про «Онис» вспоминали все реже и реже, кто-то говорил, что у них возникли сложности юридического характера или финансовые проблемы… В общем, перспективная звезда закатилась, так толком и не разгоревшись. Признаться, я думал, что «Онис» так и канул в Лету вместе со всеми своими амбициозными проектами. Но судя по тому, что я сегодня увидел, перед этим он все-таки отметился.

— Заказчик сказал, что фирма очень быстро закрылась под каким-то нелепым предлогом.

— Меня это не удивляет. Если твой первый серв учиняет убийство, причем хладнокровное и намеренное, это можно считать некоторым ущербом торговой репутации, знаешь ли. Не думаю, что гвардия стратига взяла их за жабры, скорее всего они сами разбежались, вовремя сообразив, чем пахнет дело. Теперь уж, конечно, про них врядли что-то напишут…

— Интересно, сколько сервов они успели выпустить… — протянула я.

— О, не думаю, что много. Если верить штампу на ноге вашего Галахада, вся серия не наберет и дюжины экземпляров. И понятно — не в сельской кузнице же их клепать, нужны деньги, нужно профессиональное оборудование и целые сборочные линии, квалифицированные работники, да что уж там… Одного энтузиазма мало. По-моему это вообще чудо — что они выпустили хоть что-то.

— Одним бы таким чудом меньше — и человек остался бы жив, — Марк придерживался другого взгляда, — Так, значит, ты говоришь о том, что устройство этого серва нестандартно?

— Еще как! — чародей стянул с себя тяжеленные кожаные сапоги и не глядя швырнул их в куда-то в угол, — По сравнению с ним все наши предыдущие сервы не сложнее трухлявого комода. Когда я в первый раз коснулся его внутренних контуров, решил, что сошел с ума — настолько все вокруг непривычно устроено. Даже нихонские сервы куда понятнее. Пришлось двигаться практически наощупь…

Марк посмотрел на меня.

— Как замечательно, правда? Экспериментальный, не доведенный до ума серв, получивший доступ к яду… Это обычный, скучный как комод — извиняюсь, трухлявый комод — серв даже помыслить не может о том чтоб лишить своего хозяина жизни. А если в церебрусе вместо таких скучных вещей — смелые эксперименты недипломированных недоучек-чародеев, это куда как интереснее!

— А ладно тебе, — заметил Кир, — Ты сгущаешь тучи. «Онис», конечно, в своем роде первопроходцы, но ты же знаешь, что любой серв, выпущенный в Империи, должен иметь стандартный блок-ограничитель. Который физически не даст ему возможности поднять на кого-то руку.

— А поднять банку с ядом?..

Кир задумался.

— Видишь ли, если бы речь шла об обычной модели, я бы конечно сказал, что это совершенно исключено. Церебрусом правит логика, а она не терпит недосказанностей или вольных допущений. Церебрус — лишь цифры, формирующие у человекоподобной куклы нечто, что мы называем поведением. В мозгу серва убийство выглядит так, — Кир выставил вперед три пальца с неровно обгрызенными ногтями, — Один. Серв совершает действие. Два. Действие производит физические изменения в окружающем мире. Три. Последствия. Все. Если пункт три неприемлем и ведет к ущербу для человека, пункт один невозможно выполнить. Это как… Не знаю, цепь что ли. Цепь в другую сторону. Непонятно?

— Понятно — в общих чертах, — сказала я, — Давай вернемся к нашему Ланселоту. Что ты скажешь о нем?

— У него ужасный цвет и он похож на глупое учебное пособие из музея.

— Нет. Я хочу знать, что ты скажешь о его церебрусе.

Кир утомленно вздохнул.

— Кто бы сказал мне, отчего я трачу столько…