История одной буддийской статуи (СИ)

– Да, во время массажа повышается уровень нужного нашим пациенткам окситоцина, он очень важен для развития эмпатии, доверия, социальных связей. Причем он повышается как у массажиста, так и у пациента. Я тоже получаю свои плюшки, – засмеялся Стив.

– И у тебя идеально получается выдерживать оптимальные сорок поглаживаний в минуту, – подколола его Лиз, а потом добавила:

– Возможно, в конце недели шлем и тогда же начать зеркальные ванны. Сначала с женским персоналом, потом с мужским, – и она с лукавой улыбкой посмотрела на Стива. – Сам хочешь помочь страждущей? Судя по фотографиям, она была хорошенькой, да и сейчас ничего, только кожа пергаментная и синюшная немного. Волосы как пакля. А так ничего. Но когда тебя это смущало?

Стив довольно резко прервал поток ее подколок.

– Лиз, прекрати ёрничать, что ты такая ехидная сегодня? Я серьезно, а ты чрезмерно игрива. Давно за тобой такого не замечал. Да, с Жанин пока все довольно ясно. Думаю, схема ее лечения не будет значительно отличаться от стандартной. Но мне не особо нравится, как в последнее время работает доктор Тиморти, ее лечащий врач. Я ему не совсем доверяю.

– Да он и не только в последнее время халтурит. Я уже несколько раз ловила его на довольно некомпетентных решениях. А ведь и небольшая глупость у нас дорого стоит.

– Поэтому я бы хотел с ней лично провести некоторые занятия.

Лиз громко рассмеялась и закинула ногу за ногу, демонстрируя их неоспоримую красоту.

«Ноги сейчас не к месту», – подумал Мейсен, но взгляд не отвел.

– Конечно, профессор, конечно. Личные занятия – это прекрасно. Они всегда быстро поднимают пациенток.

– И хочу поработать с ее эмоциями, связанными с самоубийством. А то начнет поправляться на нашем лечении, а потом что-нибудь учудит от отчаяния, что поправилась на пару килограммов. С этим надо работать и пресекать. У нее также были довольно сильны эмоции тревожности и отчаяния. Не хочу снимать их психотропными. Перепила до этого флуоксетина. Попробую убрать эмоции сам или снизить их значимость. А потом посмотрим.

– Думаю, это резонно, – совершенно серьезно ответила Лиз. У нас после твоего выступления по телевидению трое новеньких. Ты их видел, конечно.

– Да, видел. Вполне типичные нервные анорексички. Диагноз поставил сам, значит, точный. Две – волевые анорексички (диета, голодание), третья страдает периодическими «перееданиями» с последующими очищениями (рвота, слабительные). Последняя самая тяжелая и сильно запущенная, но вроде не смертельно. Поэтому для них – пару недель контроль и просто восстановительная терапия, а потом обсудим необходимую психотерапию и другое.

– С Софи процесс идет хорошо, – отчиталась Лиз. – Случай не запущенный. Поправляется, я уже начала с ней сеансы гипноза. Она не сложная. Думаю, ее уже можно вывозить с выздоравливающими девушками на пляж, купанье и прогулки у океана ей помогут.

– Конечно. Я уже убрал у нее тревожность и обиды, жаль, нельзя убрать глупость.

– Так что ты надумал с Айей?

– А вот с Айей я в раздумьях. Она не реагирует на гипноз. Я не чувствую ее эмоций и не могу пробиться в ее сознание. Психотропные ей ни к чему. Одно утешает. Еще Фрейд заметил: «Ни один смертный не способен хранить секрет. Если молчат его губы, говорят кончики пальцев; предательство сочится из него сквозь каждую пору». И я уже давно, как ты знаешь, использую наш усовершенствованный eye-tracker при просмотре ею телевизора. Прибор отлично фиксирует заинтересовавший ее материал и кадры. Просмотр данных с прибора за две недели наблюдений показал, что ее зрачок наиболее активно реагирует на информацию о Китае, его древней и современной истории и буддизме. А также у нее повышенный интерес к нашему социальному и экономическому устройству. Как у человека, который свалился с неба и ничего не знает о нашем мире. Возможно, она жила в резервации, а теперь ее подбросили, но внешность у нее не монголоидная. А может, она жила не в городе, возможно, в какой-то секте, оставшейся после насильственного переселения монголоидов в пустыню. Некоторые ведь там и остались жить. Изгои, оторванные от всего. Как к нам попала, непонятно. Внешность своеобразная, но явно не с монголоидными чертами: нет эпикантуса, лицо, правда, скорее округлое, чем удлиненное. Черные, но не жесткие волосы, вероятно, немного волнистые. Растут для такого истощения быстро. У нее темные, довольно большие круглые глаза и удлиненный, но небольшой нос, и рот также небольшой, с хорошенькой пухлой нижней губой. Смугловатая, но не желтоватая кожа. Больше она похожа на индуску. И самое главное – неожиданность ее ДНК. Странная. Она длиннее обычной и будто сшита из фрагментов разных людей, просто химера какая-то. Этим надо заняться серьезно, но пока афишировать ее присутствие у нас не хочется. Придумаю что-нибудь.

Лиз его внимательно слушала, но тут вдруг перебила:

– Я не видела ее анализа крови. Какой он?