История одной дуэли

– Ну что ты так сразу, Данила Павлович? Я с себя ответственность не снимал. И сюда приехал не только по приглашению. Кое-что привёз. – Квашнин хитро прищурился: – Нам бы пошушукаться где-нибудь…

– После семинара, как?

– Принимается.

И я пригласил обоих «на чердак» к Черноборову. Туда, чего греха таить, по пятницам забегали знакомые прокурорские после тяжких трудов. Пообщаться, расслабиться, получить совет, просто потрепаться. Огонёк зелёной лампы криминалиста многих привлекал. Спиртным не злоупотребляли, но попадались надоедливые. Вот для таких пригодился манекен Федька. Он появился в кабинете криминалистики как большая находка для обучения молодых следователей осмотру места происшествия. В изодранной одежде, с ножом в груди, незаменим и впечатлял. В первую же ночь в прокуратуре наделал шуму. Уборщица приняла его за натуральный труп и едва сама не отдала богу душу. После Паша с успехом применял манекен в качестве устрашения нежелательных гостей. Хватало одного раза, тот, на которого сваливался окровавленный Федька с ножом в груди, больше на пороге не появлялся.

Зная про это, Квашнин поинтересовался насчёт здоровья злосчастного пугала, но я его успокоил: Павел Фёдорович будет рад видеть.

Так и случилось, мы спокойно пообщались, разложив выпивку и закусь, а когда Черноборов повёл Маткова разглядывать стенды с огнестрельным оружием – гордость его криминальной коллекции, Квашнин приступил к главному:

– Заранее предупреждаю, то, что сейчас скажу, у меня самого в башке не укладывается.

– Подсознание включай.

– Помнишь, уезжал ты из деревни? Я вас с Очаровашкой в грузовик пересадил?

– Прекрасно доехали, спасибо.

– Проходит пара недель, выехал я на кражонку в одну из деревень. Встретил знакомую, а та незаметно записку суёт и намекает, как ты меня на ваш «чердак», – конфиденциально. В записке просьба шофёра того грузовика, что ждёт он меня на окраине. Я в толк не возьму, что за тайны? Он не агент зашифрованный, я с ним запросто, обычно он сам в отдел заезжал, предлагал помощь, а последнее время пропал, я уж думал, не заболел ли. Ты кого напугался, спрашиваю. А он мне и выдал!..

Квашнин выкатил глаза, скосился на Черноборова с Матковым, но те увлеклись револьверами, дивиться было чему, из них совершались разные убийства прошлых лет.

– Чем же он тебя удивил?

– Может, дольём сначала? – смял сигарету Квашнин и разлил по стопкам.

Мы выпили.

– А вот слушай. – Квашнин уже закуривал следующую. – Приглашает его в райотдел Игралиев. Рыбник наш. И начинает крутить. Ты, говорит, краснухой занимаешься, браконьерничаешь, жалуются рыбаки. Тот ему, беру, мол, на котёл, но не торгую. Он ему – не зарывайся, Квашнин тебя не спасёт. Ну, парень скумекал: чего надо? Тот – ерунда, маляву накатать.

– Заявление, что ли?

– Заявление, заявление, – кивнул Квашнин. – На тебя!

– Ну дела! – опешил я.

– Прокурор областной прокуратуры, злоупотребив служебным положением, использовал автомобиль в личных целях…

– Какая мерзость!

– А с капитаном Квашниным, мол, будет особый разговор, – закончил Петро и разлил остатки из бутылки.

– Ну и что? Накатал он маляву?

– А нет шофёра.

– Как нет?

– Отправил его начальник автоколонны в срочную командировку.

– Но это не метод, – засомневался я.

– Добровольно. На месяц. В другую область. – Квашнин пожал плечами. – Хватит месяца-то, Данила Павлович?

– А сам как?

– Игралиев – правая рука Каримова, – поморщился он. – Что-то затаил на тебя подполковник. Чем ты ему досадил? И я в опалу угодил. Не доверяет мне теперь начальник, замечаю, косо глядеть стал.

– В город-то его перестали звать? В Управу?

– Что-то не спешат.

– Да, порадовал ты меня, Петро, новостями… А что же новичок наш нагрёб? – я кивнул на Маткова. – Чем хвастал?

– Он Жихарева тебе нашёл. И знаешь, куда тот подался?

– Не морочь голову!.. – в расстроенных чувствах я был безутешен.

– По сведениям паспортного стола, выехал Савелий Кузьмич с разлюбезной своей женой Румиёй.

– Румия?

– Большая мастерица, хорошим магазином вертела в райцентре и жили они припеваючи, а за неделю, почти всё распродав, удрали оба за Урал.

– Вот как!

– Прищемил им кто-то хвосты. Савелий ведь тоже не абы кем значился, известный человек был в заготконторе.

– И этот, выходит, пропал?

– И этот.

Из дневника Д. П. Ковшова. Май

– Отчего бабушка умерла?

– Грибами отравилась.

– А синяки?

– Есть не хотела.

Услышанный анекдот

От рождения мы безгрешны, если зачаты в любви. Мы просто херувимы.

Появившись этакими ангелочками, наивно полагаем, что и всё вокруг устроено так же. И только потом, наткнувшись на подлость и грязь, умнеем.

Но до этого времени ещё надо дожить! Натерпеться лишений, свалиться в скрытые ямы, раздробить ноги в капканах, истерзать тело, разбить лицо и душу. О, мудрость! Постигнув всё, начинаем выдумывать свои правила. Отгораживаемся уловками, предупреждая неприятные чувства, которые пережили сами, опираясь на опыт ошибок и набитых лбов, роем ямы сами злейшим врагам, расставляем капканы…