История одной любви. Начало

В комнате жили шесть человек, и ни у кого не было девушки. Это многое говорило о, так сказать, контингенте. Здесь собрались любители книг и интернета, а частые «выходы в люди», где каждый мнил себя единственным и неповторимым, как правило, заканчивались столь же дружным тоскливым возвращением. Добравшись до кроватей, команда половых неудачников за бутылочкой изливала досаду на тупых баб, которым непонятно чего надо, но уже завтра планировались новые выходы. Но: «Кто хочет, тот добьется» и «Всему свое время»; значит, однажды такое упорство вознаградится, однако сейчас я со своим предложением оказался манной небесной. Меня готовы были носить на руках.

— Очень страшная? — полюбопытствовал Игорь, возвышаясь над всеми минимум на одну голову.

— Мэрилин Монро, — ответил я. — Только худовата.

— Мэрилин Монро? — Низенький очкарик Филька грустно вздохнул. — Врешь ведь и не краснеешь. Если в нашу дыру придет такая, как Монро, то я английская королева.

— Короную, Филька, — пообещал я.

Он не любил своего разговорно-уменьшительного имени и всегда представлялся как Филипп, но сейчас, ввиду особых обстоятельств, пропустил мимо ушей.

— Худовата как я? — Игорь поиграл мышцами на тощих конечностях.

— Было сказано худовата, а не дистрофична, — напомнил Филька.

— Худоватый — это стройный, — вставил Тимоха, — а ты больной.

Он тоже быстро приводил себя в порядок.

Игорь не обиделся, подначки в нашей компании были нормой:

— Лучше изображать восклицательный знак, чем вопросительный.

— Вопросительный в любом случае лучше точки с двоеточием на носу. — Оба весело оглянулись на мелкого очкарика Фильку.

— Без точки вы ни вопросительный с восклицательным, а палка с червяком, — отбрил тот. — Без точки никуда, это вам не ноль какой-то.

Все трое со смехом поглядели на чуточку раздавшегося в талии меня.

Я прекратил перепалку:

— Даю три минуты на приведение комнаты в порядок, потом мы заходим. Время пошло.

Я нажал на дверную ручку.

— Она уже здесь?!

— Три минуты, — повторил я и вышел.

Даже за дверью слышалось, как гремела посуда, двигалась мебель и летали, шмякаясь об пол и стены, убираемые с проходов вещи. Мадина уже вставила линзы и заканчивала с маской.

— Придерживайся сценария, — попросила меня копия Мэрилин Монро. — Если вдруг подниму обе руки и буду держать, будто сдаюсь, значит требуется помощь.

— Надеюсь, до этого не дойдет. А какой знак, что все в порядке? Иногда не мешает удостовериться.

— Просто — окей. — Указательный и большой палец сложились в кружок.

— Принято. Уверена, что сможешь долго молчать?

— Для женщины с Кавказа это нетрудно.

— Все же признаешь, что ты горянка?

— Какая разница, где человек родился? Родину и родителей не выбирают, остальное зависит от нас.

— Настроился на спор, а приходится согласиться.

— Всегда бы так, цены бы тебе не было.

— Плохо, если у человека есть цена.

— Плохо, когда человек вообще ничего не стоит.

— Это еще хуже, но человек с ценником — вещь, а не человек.

— С этим соглашусь. — Мадина закончила с выравниванием плотно облегающей маски, на меня глянули голубые глаза блондинки. — Готова. Заходим?

— Я первый.

За несколько минут комната изменилась до неузнаваемости. Кровати были заправлены и сдвинуты, в центре образовалась площадка, где из нескольких слоев ковролиновых дорожек создали подобие ковра. Стены и люстру украшали вытаскиваемые раз в год новогодние гирлянды и мишура. На кухне из раковины исчезла грязная посуда, в углу логично появился дополнительный мусорный пакет. Действительно, не мыть же? Главное, потом не перепутать.

За окном стемнело. Три разномастных фигуры, которые будто бы собрались в клуб, выстроились в рядок, на лицах застыло ожидание.

Задвинув шторы наглухо, я выключил верхний свет, теперь гирлянды создавали в помещении мягкий интим. Пунктами один и два в сценарии стояло: «Создать полумрак. Не допустить съемок на камеру».

— С этой минуты — никаких звонков, на которые нужно ответить. У кого дела — идите, занимайтесь делами, к остальным просьба отключить телефоны.

Парни выключили, я протянул руку:

— Сдайте, чтоб не было проблем. Не возражаете, если вместе с телефонами сложим планшеты и компьютеры?

— Зачем такие строгости?

В этот миг в двери появилась Мадина. На снятые туфельки опустились сумочка и пакет, сверху стопку накрыла курточка. Девушка во всей красе встала перед зрителями.

Обо мне забыли.

— Мэрилин! Не обманул! — воскликнул Ее Величество Филипп. Потом все припомню, еще коронуем по всем правилам: слово не воробей, нужно держать клетку прикрытой.

— Офигеть, — намного проще отреагировал Тимоха.

Пока обалдевшие парни приходили в себя, я собрал технику в коробку и задвинул под дальнюю кровать. На меня не обращали внимания, все взоры поедали новоприбывшую.

Я многозначительно кашлянул:

— Дамы и господа, минуточку внимания. Уважаемая Мэрилин, позвольте представить вам цвет высшего общества данной квартиры, а то и всего подъезда. Длинный, что не сводит глаз с вашей чудесной фигуры — Игорь, он же Гарик, он же Гоги, он же Гоша.

Игорь склонился почти вдвое, проще сказать переломился:

— Приятно познакомиться.