История Одной Любви (СИ)

Глубоко вздохнув и выдохнув, я подошла к двери шкафа. Что надеть? Куда мы поедем? Если после утреннего «У всех есть свои скелеты в шкафу» мы вообще куда-то поедем. Напряжение, как грёбаный стресс во время экзаменов, ощущалось с самого начала. Но как бы ни было, надо выбрать что-нибудь практичное и лёгкое. Я протянула руку к вещам и достала обычные джинсы и кофту. Одежда, которую я надевала вчера, мигом отправятся в стирку и будут выброшены.

 Переодевшись, я села на кровать и огляделась. Как-то странно было находиться в этой комнате. Она словно не моя. Прежняя я такого не допустила бы. Прежняя я дала бы по морде тому парню, который находится сейчас на моей кухне. Я стала грязнее, извращённей, доступней. Это не удовлетворяет моим стандартам, моим принципам. Это не я. Чёрт возьми, я опять становлюсь той наивной девочкой, что была три года назад. Девочкой, над кем поиздевались. Девочкой, с кем произошла ошибка. Ошибка в выборе. В том выборе, в котором после него я сломалась. Стала беззащитной, слабой, и... ненормальной.

– О чём думаешь? – спросил Илья, присаживаясь рядом со мной на кровать.

Я нацепила свою самую лучшую улыбку и стала врать. Как всегда.

– О том, что убивать паучков – это плохо. Людей, кто так делает надо тоже тапком прихлопнуть.

Я посмотрела на него, и его лицо помрачнело.

– Не надо этого, – сказал он, становясь серьёзней.

– Чего?

– Вранья. Ты думаешь, что никто не замечает этого. Не замечают лишь глупые люди и...

– У каждого есть секреты, верно? – остановила я ход его мыслей. – Так куда мы едем? – я поднялась с кровати и ладонями разгладила джинсы. Не нужно мне его нотаций.

– Куда ты хочешь? – спросил он выдыхая.

– Ммм, дай-ка подумать, – я приставила указательный палец к губам. – Туда, где много людей и веселья. А, и еды, конечно!

– В парк?

– Точно! – щёлкнув пальцами, я указала на него.

– Хорошо, – он встал, и начал искать свою рубашку. Она лежала слева от него. Илья поднял её, надел на себя, и по инерции хотел застегнуть, но... я ведь вчера порвала все пуговицы, так? Он посмотрел на меня.

– Упс, – я пожала плечами и вышла из комнаты, чувствуя, что снова начинаю краснеть.

Мы быстро обулись и надели куртки. Я заперала квартиру, в то время как Илья заводил и прогревал машину. А вот моя машина сейчас у клуба. Да я ещё вчера и девочек не видела. Всё плохо. Начнутся расспросы, и что им ответить? Я не знаю. Но главное, что сейчас внизу, меня ждёт красивый парень, с которым я проведу сегодня свой день. А вопросы можно отложить на потом. Да.

Я вышла из подъезда, как едкий утренний свет прорезал мне глаза. Было такое чувство, будто на них давили пальцами, заставляя закрыть их и зажмуриться сильнее. Когда глаза более-менее привыкли, я искала джип Ильи. Найти машину было не сложно, – это первое, что попадалось всем на глаза. Я быстро добежала и села в машину. Пристегнулась и повернулась к Илье, он сидел в телефоне и что-то печатал. Я подавила чувство посмотреть в экран и задала вопрос:

– Куда мы держим путь?

Он, не отрываясь от телефона, монотонно ответил:

– Первым делом – ко мне домой, – я приподняла бровь. – Ты не дала мне помыться, а я хочу быть свежим, и приятно пахнуть.

– Ты всегда пахнешь, как стая сумасшедших обезьян, – он выразительно посмотрел на меня, я пожала плечами. – Поэтому в этом нет необходимости. Но ты прав, тебе всё-таки надо потереться мочалкой.

Великий цокнул и завёл машину. Мы спокойно ехали по дороге. Ловко объезжали машины, но путь казался мне вечностью. Тишина давила, как бетонное здание. Руки чесались, и было непреодолимое желание что-нибудь поправить. Казалось, что всё не так как надо.

Так, за 20 минут, я нарисовала розочку на окне, но она была больше похожа на пасть монстра, поправила иконки, поёрзала на сиденье, покорчила рожицы прохожим, помахала другим водителям пока мы стояли в пробке, думаю, они посчитали меня умственно отсталой, но это больше доставляло мне удовольствия. Дошло до того, что я просто пялилась на профиль Чудовища – оно было невозмутимым, неподвижным, фарфоровым, словно статуя и не выражало никаких эмоций. Меня это не удивило, а скорее возмутило. И тогда, я начала петь:

- А ты такой холодный, как айсберг в океане,

  И все твои печали под чёрною водой,

  И все твои печали под чёрною водой.

При всём, при этом, я, как настоящая актриса и певица, экспрессивно взмахивала руками, вытягивала ноты самым глубоким голосом, насколько артистично я это умею. Когда я допевала второй куплет, непроницаемая маска Чудовища дала слабые трещины. Илья удосужился обратить на меня внимание, повернув своё ужасно красивое лицо ко мне:

– Перестань терзать мой слух и представление о самых выдающихся людей нашей эстрады, – холодно приказал он.

– Мне скучно, а твоё лицо не выражает ни капли эмоций, - я ткнула указательным пальцем в его мордашку. – Уверена, что ты даже не знаешь ни одного анекдота. Поэтому ты молчишь. Ты скучный и серьёзный. А эти два слова вместе означают – отстой. Ты – отстой.