История одной ненависти

Его жар пульсом отдается вниз живота, но я игнорирую тревожный звоночек, который отравляет этот миг удовольствия паникой.

Мы не предохранялись.

И сейчас он все еще внутри, а значит…

– Что ты…

– Тссс… – очередной поцелуй, но теперь уже легкий и поверхностный не позволяет мне озвучить свой вопрос

Чувствую, как тяжесть мужского тела растворяется, и его тут же сменяет невесомая простынь, нежно укрывшая меня от всех проблем.

Сонливость наконец завладевает мной и разум отчаливает, впрочем, не уверена, что он был все это время, ведь с той минуты как я оказалась в этой комнате, меня будто подменили.

– Егор, не уходи… – шепчу, когда остаюсь одна, но мужские шаги, что неслышно терялись в ворсе ковра замирают. – Останься.

Через секунду вторая половина постели прогибается под весом, и меня будто коконом окутывает тёплым кольцом сильных рук.

И я отключаюсь.

Просыпаюсь с дикой головной болью. Она настигает меня в тот момент, когда я начинаю приходить в сознание. Морок сна растворяется, и ноющая тупая боль сковывает виски.

Открываю глаза и пытаюсь понять, где я, но ничего не выходит. Перед глазами темнота сумрачного утра. Незнакомая комната, полутемная спальня, в которой я одна. Из двери, которая слегка приоткрыта льется свет и доносится шум воды.

Мне жутко хочется пить, и я сажусь на постели и на мгновение зажмуриваюсь, потому что меня мутит. Тошнота подкатывает к горлу так быстро, что меня слегка трясет.

Мир немного успокаивается, и только после этого я позволяю себе сделать вдох и переместиться к краю кровати.

Намереваюсь встать, но вдруг понимаю, что абсолютно голая. Заглядываю под одеяло, которым прикрыта и замираю, замечая на груди несколько темных следов. Засосы?

Егор никогда не позволял себе оставлять отметины…

Нехорошее предчувствие сковывает нутро, и я пытаюсь понять, где я и как тут оказалась.

Последнее, что помню, как выпиваю коктейль и решаю отправиться на поиски Егора, а дальше провал.

Что произошло?

Оглядываю комнату и пространство вокруг, замечаю совсем рядом мужскую рубашку. Тянусь, стараясь, чтобы одеяло не сползло с голой груди и поднимаю вещь, а потом надеваю на себя. Закутываюсь будто в простыню, та нереально огромная, я утопаю в ней, будто в огромном белом халате.

Спускаю ногу с кровати и встаю, мир покачивается и успокаивается только когда я делаю глубокий вдох.

Либо я сильно перепила и не помню об этом, либо мне в коктейль что-то подсыпали.

Неприятная дрожь пробирает до костей, и я ёжусь и медленно ступаю в сторону открытой двери. Та вероятно ведет в ванную, и я подхожу к ней и невольно замираю, затаив дыхание.

Звук льющейся воды прекращается, и у меня все обрывается внутри.

Хочется убежать, почему-то подсознательное желание именно такое, а тьма, царящая ранним утром в комнате не прибавляет храбрости, и я трусливо застываю у входа в ванную.

Слышу шелест полотенца, понимаю, что за дверью я найду ответы на все вопросы, но мне страшно браться за ручку. Хотя мучительное любопытство пересиливает, и я все же тяну на себя дверь и делаю шаг в ванную.

Меня тут же слепит свет, глаза будто огнем опаливает, и я закрываю их на секунду.

– Уже встала? – слышу знакомый голос, но не могу вспомнить, кому он принадлежит.

Открываю глаза, пытаясь проморгаться, и застываю на вдохе, глядя на голого Давыдова.

Он не пытается прикрыться, пусть у него в руках полотенце, он неспешно промокает им отросшие темные волосы, которые стали гораздо длиннее с нашей последней встречи. Густая, слегка вьющаяся челка падает на лоб и скрывает невероятного цвета глаза, которые когда-то заставили меня позорно влюбиться в негодяя. Я крепче стискиваю полы его рубашки, а Яр смотрит на меня с интересом, явно ожидая ответа.

А я язык проглотила и только и могу смотреть на то, как его огромный будто сарделька член покачивается, когда его хозяин вытирает голову.

Прежде в таком виде передо мной появлялся только муж. И сейчас, глядя как беззастенчиво абсолютно чужой человек красуется передо мной не испытывая смущения, я тут же покрываюсь красными пятнами стыда.

Хочу отвернуться, но взгляд как магнит притянут к фигуре напротив и паралич не хочет отпускать тело.

Его плечи очень широкие. Прям очень. Но вкупе с тренированным телом: узкими бедрами рельефным прессом и мощными ногами, они не выглядят чересчур.

Всего в меру, и даже этот огромный орган, окруженный черными завитками у основания, хоть он и крупнее обычных размеров, выглядит на этом теле гармонично.

Сглатываю.

Глаза расширяются, когда замечаю, что член начинает твердеть и приподниматься, и тут же отмираю и мгновенно отворачиваюсь.

– Почему я здесь и… голая?

– Я должен был убедиться, – отвечает просто, и я не в силах проанализировать задумчивость в его голосе возвращаюсь в спальню и суетливо оглядываю пол в поисках одежды. Нахожу туфельку, рядом вторую и поднимаю их так яростно, будто это они виноваты, что я здесь оказалась.

Платья нигде нет, но встряхнув как следует простыни я замечаю кусок шелка.

Трусики. Хватаю и их и тут же замечаю платье.

Оно жутко измялось, но это не самое страшное из всей ситуации.