История одной ненависти

Тот будто сквозь землю провалился, и я поняла, что муж либо таким образом наказывает меня за бунтарство, либо ищет меня сам.

Повернулась в сторону входа, и мозг тут же поехал.

Это странное ощущение будто я пьяна в стельку или перегрелась на солнце. Голова будто чужая, и тело постепенно наполняется ватностью.

Но кроме пары глотков шампанского я не выпила ни капли, и сейчас это ощущение опьянения были как минимум неуместны и слегка пугающи.

Возможно, официант обманул, сказав, что мохито был безалкогольным. Но и я не почувствовала в нем пресловутой горечи от водки или рома. Но вот тот привкус…

Мне просто нужно подышать, и я станет лучше.

Направилась к выходу из зала, по пути оглядывала гостей, но мужа не встретила.

С каждой секундой ощущала себя все хуже, поэтому решила отложить поиски и найти уборную, чтобы умыться. Ледяная вода – лучший способ освежиться.

Вышла в широкий холл, но тот как назло был пуст, если не считать группу мужчин, о чем-то переговаривавшихся. Прошла мимо них, надеясь, что встречу кого-то из прислуги и те направят меня в нужном направлении, но ни единой души в длинном коридоре не было.

Шла по нему, и он никак не хотел заканчиваться, будто я попала в Зазеркалье. Такой же пол в шашечку, высокие потолки, которые как грозовой купол возвышаются и пугают своей мрачностью, и темный конец коридора вдали, вместо желаемого света.

Стук шпилек о мраморный пол раздражал громкостью. Я никогда не замечала, что мои туфли так звякают. Этот звук впивался в перепонки, и хотелось зажать уши.

Услышала шорох сбоку и обернулась, но коридор был пуст. Мир снова поплыл, и я покачнулась. С коктейлем явно не все в порядке.

Сделала шаг и почувствовала, как колени слабеют, хотелось растянуться прямо на полу, но я не могла позволить себе такую роскошь.

Шагала все медленнее с каждой секундой и заметив у одной из дверей небольшую тумбу шагнула к ней, стараясь уцепиться и не упасть.

Голова кружилась уже во всю, мир как карусель мелькал перед глазами и шашечки пола ходили ходуном, будто ожили.

Я попыталась сморгнуть наваждение, но не удалось.

Дверь, у которой я остановилась, вдруг открылась и сильные руки подхватили меня в тот момент, когда я уже готова была осесть на пол. Талию сжало железной хваткой, и я прильнула спиной к торсу своего спасителя. Тот сделал со мной шаг в комнату и прикрыл дверь, а я едва могла разобрать обстановку вокруг, потому что было довольно темно, и мир все еще выглядел странно.

– Мне нужно воды, – произнесла сбивчиво, голос тоже был чужим и даже звучал иначе.

Перед моими глазами тут же возник стакан, и я жадно припала к нему, чувствуя, как прохлада струится по языку. Божественно!

Прикрыла глаза и допила остатки, чувствуя себя значительно лучше.

– Спасибо, извините, вы не могли бы проводить меня…

Потянулась к ручке двери, в которую мы только что вошли, но та не поддалась. Заперто.

Я ощутила ступор, и легкую растерянность, которая постепенно сменялась паникой.

– Почему… – заперто. Не договорила, меня резко развернули и вжали в дверное полотно спиной. Лопатки уперлись, спина приклеилась к двери и даже сквозь шелк черного вечернего платья я почувствовала прохладу и твердость дерева.

Попыталась разглядеть хотя бы что-то в темноте, но когда подняла голову, мои губы тут же смяли жестким тараном-поцелуем.

На вкус он был таким же как мохито или стакан холодной воды. Манящим и мятным. И я не нашла в себе сил отпрянуть. Тем более я была зажата между дверью и незнакомцем. Хотя постойте…

Этот рост. Широкие плечи. Наглые руки, которые уже тянули подол платья выше…

Черт бы его побрал!

Давыдов.

Глава 11

Деревенею в его объятиях и пытаюсь оттолкнуть, но руки стали ватными, и я даже не могу запротестовать, когда мои губы на секунду оставляют в покое и переключаются на линию подбородка. Колючая щетина царапает нежную кожу, разбавляя эту ласку нотками остроты, и вопреки ожиданиям я чувствую, как мое тело охотно реагирует. Плавлюсь в его руках, едва могу дышать, легкие сдавливает от возбуждения. То сумасшествие, что сейчас творится не позволяет мне адекватно мыслить, и я позорно сдаюсь на милость победителя.

– Отпустите, – шепчу, но голос обрывается, когда мочки уха касается его горячее дыхание. Давыдов ведет огненную дорожку из поцелуев от линии подбородка к впадинке за ушком, и я превращаюсь в желе.

Растекаюсь в его руках и, если бы не настойчивая хватка, я давно бы уже оказалась у ног этого наглого, самоуверенного, беспардонного типа.

– Яр, пожалуйста, – произношу, но меня не слышат. Полнейший и абсолютный игнор, будто я молчу, или хуже – прошу не останавливаться.

В глазах все плывет, я даже не могу сфокусировать взгляд, внезапно мир под ногами растворяется, и я чувствую невесомость. Пытаюсь уцепиться за ускользающее сознание и сжимаю ослабевшими пальцами лацканы дорогого смокинга Давыдова. А потом чувствую под собой что-то мягкое.

Постель. Догадываюсь и морщусь, когда не удается с нее встать. Меня как в облако укутывает, и руки тонут в мягкости, а ноги уже давно перестали слушаться…