История одной ненависти

– Мои родители мертвы, – проглотила ком в горле, и Яр опустил глаза и кивнул, сцепляя руки на столе в замок.

– Знаю. Но я узнал об этом уже после аварии и если бы я мог ее предотвратить, поверь я сделал бы все для этого, – он произнес так тихо и ровно, что мне показалось – не лжет. Слишком ощутимым было сожаление в его голосе.

– Даже если то, что ты говоришь – правда, это не меняет того факта, что вся моя жизнь была выстроена вокруг тех бед, что произошли по вине твоего брата. Не сделай он того, что сделал, все могло быть иначе. Но он сделал. И моего отношения к нему и к тебе уже не изменить.

– Прости меня за всё, Саш… – Давыдов произнес негромко, и мои внутренности скрутились в ком. Я должна была ответить, но не находила в себе для этого сил. – Та девушка, что я знал так и осталась на том пляже, верно?

– Её больше нет, Яр. Для тебя она навсегда умерла.

Он промолчал, испытующе глядя мне в глаза, а я поднялась, понимая, что сыта по горло всем этим.

– Документы, – Давыдов перехватил мое запястье, когда я уже собралась уходить, и я вздрогнула, ощутив какими горячими были его пальцы. – Забери их. Хреново будет, если они попадут в чужие руки.

Спорить не стала, но ощутила себя неуютно, когда Давыдов поднялся со своего места мгновенно возвышаясь надо мной и безмолвно давя своей аурой. Ощутила себя букашкой рядом с ним. Непроизвольно втянула голову в плечи и медленно протянула руку, чтобы забрать папку. Давыдов наблюдал как хищник за жертвой. Становилось трудно дышать. Он стоял почти вплотную, одно движение и мы прикоснемся телами, а этого допускать нельзя. Слишком опасно, ведь даже стоя с ним рядом я чувствовала эту дрожь, идущую изнутри, а что будет, если мы встанем еще ближе?

– Спасибо, что позаботился об этом, – сказала, сглатывая, и прижала папку к груди как щит. Давыдов кивнул.

– Прощай, Саш.

– Прощай… – произнесла и торопливо зашагала в сторону выхода из дворика. Ноги едва касались земли, так я спешила оказаться подальше от Давыдова. От его ауры и сводящего с ума взгляда, который не отрывался от меня пока я не скрылась за дверью, ведущей в прохладный зал ресторана.

Но даже тогда дрожь не прошла, еще долго напоминая мне о том, какая я лгунья.

Та девушка с озера не умерла. Она спряталась глубоко внутри и каждый раз в присутствии Яра она рвалась снова завладеть моим разумом, напоминая мне о чем-то давно забытом. О том, о чем я больше не могла позволить себе помнить. Не имела права.

И то его короткое «прощай» вовсе не прощание, а скорее приказ, которому девушка с озера мечтала подчиниться.

Глава 20

Никогда не думала, что меня так накроет.

Спустя пять лет когда я уже обросла броней и нервы кажется стали как канаты я думала, что теперь мне всё нипочем.

Но стоило мне переступить порог родительского дома самообладание полетело к чертям.

Один шаг, я смогла сделать только его и тут же безвольно опустилась на пол у входной двери и разрыдалась.

Эти запахи родного дома. Тишина в нем. Пустота. Они просто разрывали мою душу на куски, и я не выдержала этой пытки.

Разревелась, глядя на стоящие на обувнице туфли покойной мамы. Глядя на папин черный зонт-трость, которым он никогда не пользовался, потому что работал в шаге от дома. На босоножки сестры, которые так ей шли в свое время.

Все эти вещи как стражники прошлого поймали в силки мой взгляд и не отпускали. Они будто вопили: ты же помнишь, как много мы значили для твоих близких, тогда, в прошлой жизни. Когда ты была наивной студенткой, которая жила и даже не представляла, что жизнь так переменчива и может перевернуться с ног на голову всего за один день.

Слезы все катились. Ноги отказывались меня поднимать, и я сидела, прижавшись к стенке и обхватил колени руками и отдавалась этой боли и отчаянью, что копила внутри все эти годы.

А родной дом безмолвно наблюдал. Он не осуждал, не давил, просто смотрел и укутывал царящей вокруг тишиной. Родные стены поддерживали и будто столпы не давали моему миру окончательно рухнуть. Стояли на защите.

Не знаю, сколько я просидела на пороге, но постепенно слезы высохли, и я снова смогла дышать, хоть маленькими вдохами, но смогла. Медленно поднялась на ноги, и прошла в квартиру, которая пустовала все эти годы.

Не думала, что вернусь сюда, не рассчитывала на то, что снова увижу родные стены, и сейчас испытывала щемящую боль в груди. Да, она притупилась, но не исчезла совсем, и пока я бродила по пустынным комнатам, которые когда-то занимали мои близкие люди, я не могла отделаться от ощущения ностальгии.

Квартира сейчас напоминала музей. Всюду лежали вещи, какие-то брошенные мелочи, которые создавали иллюзию нормальности. Кажется, что я вернулась с пар раньше и сейчас домой придет сестра, а потом вернутся и мама с папой и все снова станет нормально.

Я провела дома несколько часов. Не решалась наводить уборку и делать что-то, что могло бы нарушить обстановку, сложившуюся пять лет назад. Просто сидела и впитывала тишину и покой брошенного дома.

Искала в себе силы проститься со всем этим.