История одной ненависти

– Иначе зачем Рус стал бы просить тебя побыть с сестрой? Ради поддержки? Бред собачий. Он просил тебя за ней приглядеть и не дать ей наделать глупостей, пока он сам не решит вопрос с убийцей.

– Но Самсонов пока жив, – произнесла глухо, и Яр кивнул, уверенно ведя внедорожник.

– И это хорошо, потому что иначе в городе бы уже творился пиздец.

Яр привез меня в больницу, где была моя сестра, и я просидела с ней несколько часов, пока врач из операционной не вышел и не заверил нас, что состояние начальника Любы стабильное, хоть и тяжелое. Его перевели в палату на верхний этаж, но туда никого не пускали, даже тётя Самсонова не смогла войти и побыть с племянником.

Люба была белее мела, пожалуй, я никогда не видела ее такой разбитой, и сейчас сердце сжималось от жалости и любви к сестре. Хотелось хоть как-то ей помочь, но я не знала, что сделать, чтобы облегчить ее страдания.

Когда доктор с безрадостными новостями ушел, оставив нас троих в коридоре, повисла тягостная тишина.

– Вам обеим надо поесть, – произнесла, глядя на сестру и тётю Давида, Тамару. – И отдохнуть вам бы тоже не помешало.

– Я не уйду из больницы! – Тамара решительно заявила, и я посмотрела на сестру в надежде, что хотя бы она поможет мне уговорить эту упрямицу поехать с нами в отель, поесть там и немного поспать. И Люба будто читая мысли подчинилась.

– Да, Сашка права. До утра к Давиду никого не впустят, но завтра мы сможем приехать в больницу снова и добиться встречи с ним. А сейчас лучше отдохнуть. Не спорьте Тамар.

Последняя фраза была сказана таким строгим тоном, что даже мне не пришло бы в голову ослушаться. И тётя Давида отрешенно кивнула.

– Но мне нужны успокоительные…

– Я попрошу у врача, – кивнула и направилась к островку, за которым сидела дежурная медсестра.

Та, выслушав меня, отрезала от фольгированного стика с таблетками четыре штуки и протянула мне.

– Пить перед сном. Избегать употребления алкоголя, он может либо усилить действия таблетки, либо свести его на «нет».

– Спасибо, – кивнула ей и вернулась к сестре и Тамаре.

Водитель уже ждал у входа в приемный покой, и мы все вышли и сели в машину.

Люба села на переднее, а мы с Тамарой устроились сзади.

В машине на протяжении всей поездки стояла тишина, никто, даже водитель не проронил ни слова, и я погрузилась в свои мысли.

Зачем Яр приходил на озеро? Неужели проездом был в нашем городе и решил поностальгировать? В голове не укладывалось.

Но одно я могу сказать с уверенностью, он был не рад, что я пришла и увидела его там. Вел себя так, будто я застукала за чем-то предосудительным или слишком личным, и у меня сложилось впечатление, что он предпочел бы, чтобы я ушла.

Но я и сама предпочла бы не сталкиваться с ним на озере, хоть и не ушла сразу, такие мысли у меня были. Но ведь я зачем-то осталась там. Как притянутая магнитом сидела в этой беседке и не могла совладать с ворохом эмоций, которые как молекулы хаотично бесновались внутри, раздражая своими ударами о кожу.

– Приехали, – водитель наконец-то подал голос. Люба обратилась к нему по имени Эмин, и попросила заехать за нами в восемь утра завтра.

Он покорно кивнул.

Поразительно, как сестра умела строить больших мужиков. Эмин был огромным бугаем и напоминал медведя, но робел стоило сестре бросить на него строгий взгляд. Рус был таким же огромным, но смело смотрел в глаза сестре и даже порой прогибал ее под себя твердостью во взгляде. Но и его она не боялась. Не робела, не терялась. Она вела себя так, будто привыкла быть главной, и они по умолчанию обязаны подчиниться. И если Руса бесил такой расклад, то Эмин с радостью прогибался.

В номер мы поднимались на лифте из главного холла. Когда вошли в люкс, Тамара попросила проводить ее в свободную спальню, выпила таблетку и мгновенно заснула, а мы с Любой решили улечься в широкой гостиной, там был удобный раскидистый диван. Сестра проигнорировала мое предостережение об алкоголе и успокоительных и закинула сразу две таблетки и запила их виски.

– Хочешь чего-нибудь поесть? – спросила, глядя на сестру, которая сейчас отрешенно смотрела куда-то сквозь пространство.

– Нет, кусок в горло не полезет, – она очнулась от размышлений и посмотрела на меня. – Я никогда не думала, что буду так бояться за него. Он ведь мой начальник, казалось бы… Но он дорог мне как брат. И целый день я думаю о том, что уже лучше бы я попала в реанимацию вместо него. Получить пулю быть бы не так больно, как жить с мыслью, что могу потерять его в любой момент.

Я села рядом с ней на диван и обняла сестру, прижимая ее голову к груди. Люба заплакала. А я сглотнула, понимая, что никакие успокоительные не смогут унять ту боль, что ее гложет.

– Он поправится. Я уверена, все будет хорошо. У него лучшие врачи, они рядом с ним двадцать четыре часа и сделают всё, чтобы он пошел на поправку.

Сестра кивнула, мы снова помолчали. Спустя бесконечное количество минут она глухо выдала.

– Я бы чего-нибудь съела. Может закажем в номер еды? – ее голос звучал сонно, и я поняла, что сестру тоже начинает отключать.