История одной ненависти

Остаток пути прошел в молчании, сестра отвезла меня в отель, но подниматься не стала, коротко сообщив, что должна уехать. Я не спорила и попрощавшись, вышла на серый тротуар.

И кажется, что за все эти пять лет я еще никогда не чувствовала себя такой одинокой как сейчас.

Глава 25

Утром я приехала в больницу, как только та открылась, и сразу же узнала, что Яра перевели из реанимации в палату. Значит, ему стало лучше и возможно, скоро он поправится.

Внутри словно натянутую пружину отпустило и мне стало легче, я даже сама не отдавала себе отчета в том, как сильно переживала за Давыдова, и сейчас едва не осела на пол от облегчения, когда дежурная медсестра сообщила мне хорошую новость.

– Идемте, я провожу вас к нему, – девушка в белом халате дружелюбно улыбнулась и повела меня по бесчисленным коридорам на верхний этаж, и как только мы подошли к одной из дверей, медсестра коротко постучала и заглянула в палату.

Меня насторожил этот жест, будто она боялась помешать, и в то же время где-то в глубине души я ощутила радость, что Яру лучше и он пришел в себя, ведь обратилась она к нему, но когда я ступила в палату, меня парализовало дикой злостью на грани бешенства, когда перед моими глазами предстала картина маслом.

Яр лежал на больничной койке по пояс голый с перемотанным бинтами торсом, а рядом с ним стояла та черноволосая сучка, которая была тогда в театре. Она едва заметно поморщилась, когда заметила меня, а вот Яр отреагировал спокойно, с ноткой легкого пренебрежения как мне показалось.

– Прошу прощения, к вам еще один посетитель.

– Он слишком слаб, чтобы… – брюнетка начала отчитывать медсестру, но твердое «подожди в коридоре», произнесенное Давыдовым, заставило ее рот захлопнуться. Она поджала губы и вышла вслед за медсестрой из палаты, и мы остались вдвоем.

Яр молча ждал, когда я объясню цель визита, а я старалась подобрать слова, чтобы извиниться за тот случай в театре, но как назло не могла сообразить, как начать. И к тому же, стоящая за дверями стерва напоминала о той жгучей ревности, что я испытала тогда и сейчас снова. И я уже не была уверена, что хочу извиниться, да и вообще, пожалела, что оказалась здесь, ведь до моего прихода голубки так мило ворковали.

– Так и будешь молчать? – Яр спросил, и я повела плечом, поднимая взгляд на Давыдова.

– Хотела убедиться, что тебе лучше.

– Мне лучше, – ответил и едва уловимо поморщился. Будто рана вовсе не царапина, и дает о себе знать гораздо сильнее, чем он хочет показать.

– Уже вижу, – шагнула к кровати и остановилась у самого ее края, изучая бледное лицо Давыдова. Тот всегда был загорелым, но сейчас даже под бронзовым оттенком его кожа выглядела неестественно сероватой.

Яр поднял на меня взгляд, и я сжала кулаки до ощутимой боли, когда ногти впились в ладони, потому что пустота в зеленых глазах лучше любых слов говорила о том, что мне здесь не рады.

– Я хотела извиниться за то, чего наговорила тебе тогда в театре, – произнесла глухо, и поняла, что пора уходить. Не хочу больше ощущать на себе это безразличие, будто я надоедливая букашка. – Я была не права.

– Я тоже много чего наговорил, – голос Яра звучал хрипло, но холодно. – Предлагаю забыть об этом, потому что мои слова тоже ничего не значили.

А вот это оказалось больнее, чем я думала.

Отвела глаза, прячась за маской равнодушия и кивнула, с усилием заставляя себя разжать кулаки.

– Ты спас жизнь моей сестре, и я благодарна тебе за это. Если бы не ты…

– Саш, оставь. Ты не обязана здесь находиться, и не обязана благодарить меня за то, что я сделал. Это мой долг перед Лаурой, и это не касается тебя.

Я стиснула челюсть, сама не понимая, почему меня так злит это его пренебрежение.

– Уходи, нам с тобой больше не о чем говорить, ты все уже сказала, – и мне казалось, он имеет в виду ту нашу ссору, а не сегодняшние извинения.

– Это твоя девушка? – спросила и тут же мысленно дала себе подзатыльник за то, что не сдержалась. Не стоило мне вообще заговаривать об этой мымре.

Глаза Давыдова подернулись льдом, как и голос, который стал еще более колючим, чем до этого.

– Ты же не думаешь, что я буду обсуждать с тобой Каролину? – прозвучало так, будто это с ней он будет обсуждать глупую меня. Еще один мысленный подзатыльник огрел меня сзади.

– Похоже, сестра была права, а вот я в тебе ошибалась! Ты настоящий бессердечный мудак, если ведешь себя так с девушками. По одной на завтрак, обед и ужин? Самому не противно…?!

Зашипела, когда Яр сильной для больного хваткой стянул мое запястье и дернул на себя. Я не удержала равновесие и рухнула ему на грудь, едва не ударяясь лбом о его подбородок.

– Уходи отсюда, и чтобы я сука тебя не видел больше, поняла? – процедил сквозь зубы, а я сощурилась, жалея, что мое запястье в его плену, ведь рука так и чесалась заехать по его роже. – Нахер, Саша. Уходи, пока отпускаю.