История одной ненависти

Но за каждым вечером идет ночь, она приводит в порядок мысли и успокаивает хаос. Чистит улицы от машин и отключает светофоры, давая передышку вечному беспорядку.

И сейчас, глядя в окно, я отчетливо понимала, что хаосу в моих мыслях больше места нет. Там полный порядок и ясность. То, чего мне так не хватало днем.

Я люблю Его.

И я хочу родить ему ребенка.

– Саш, я в магазин, тебе купить чего-нибудь? – в комнату заглянула Люба, и я отрицательно мотнула головой, переводя взгляд на сестру. Та уже оделась в легкие брючки и футболку, собираясь прогуляться.

– Спасибо, мне ничего не хочется, – отозвалась, плотнее кутаясь в мягкий халат, который мне одолжила сестра. После того как она привезла меня к себе в квартиру, я больше часа отмывалась в душе. Терлась с такой яростью, будто этому негодяю удалось завершить начатое, и вышла только когда кожа стала красной как у рака. Укуталась в халат сестры и заняв место в уютном кресле смотрела как солнце медленно садится за горизонт и размышляла. – Пожалуйста, закрой меня на ключ, я скорее всего усну к тому моменту когда ты вернешься.

– Не думаю, что ты будешь спать… – сестра загадочно произнесла и отступила, впуская в комнату Яра.

Наши взгляды встретились. Мой серый с его ярко-зеленым, и по телу прошла мелкая дрожь. Он не смотрел на меня там, в притоне, не разговаривал, будто я для него пустое место, и вот сейчас это неожиданное и простое столкновение стихий в простых взглядах ударило под дых сильнее, чем кулак боксера.

Я не обратила внимание, в какой момент сестра прикрыла за собой дверь и ушла.

Мы оба не обратили.

Яр сделал шаг в комнату, я поднялась с кресла и замерла, не решаясь даже сделать вдох.

– Как ты? – произнесли одновременно, и тут же смущенно замолчали, стоя в разных углах будто оппоненты на ринге.

– Он не…

Мотнула головой, не позволяя ему произнести вслух то, чего оба боялись.

И тут же мой взгляд опустился к багровому пятну на рубашке, и я торопливо зашагала в сторону ванной, чтобы принести бинт и сменить повязку.

В шкафчике нашла аптечку вернулась в комнату, ощущая непривычное волнение.

Я знала Яра уже много лет, но именно сейчас в его присутствии робела, будто мы не виделись пять лет и снова случайно встретились после нашего свидания тогда.

– У тебя кровь, надо обработать рану, – произнесла очевидное и Давыдов кивнул и подошел к кровати, на которой я разложила бинты.

Потянулась к пуговичкам на его рубашке и едва мои руки коснулись белоснежной ткани, их накрыли мужские кисти.

– Саш, – Яр произнес тихо-тихо и я сглотнула, но храбрости поднять на него взгляд таки не набралась. Смотрела на белую ткань рубашки около выреза на шее и чувствовала, какие его пальцы горячие и сухие. – Я люблю тебя.

Вскинула испуганный взгляд и замерла, ища в глазах напротив признаки притворства, но там была только искренность и капелька сожаления.

– Всегда любил, просто боялся признавать…

– Правда? – спросила и заметила, что Яр сглотнул, и его кадык дернулся за расстегнутым на одну пуговицу воротничком.

Вместо ответа, Давыдов легонько сжал мою руку и потянул ниже, накрывая моей ладошкой то место, где гулко бьется его сердце.

– Будь ты такой как все, я просто купил бы твою любовь и жил дальше. Но ты не такая… Твою любовь не купишь, потому что она бесценна. Ты бесценна. Твои трогательные стоны, когда ты подпускаешь меня к себе и отдаешься без остатка – бесценны. Твоя улыбка, когда ты не видишь, как я наблюдаю за тобой – бесценна. Даже твой гнев бесценен, потому что именно за это и я люблю тебя. Ты живой огонь в моих руках, именно поэтому потерять тебя все равно что умереть самому. Я не смогу, Саш. Я уже пробовал. Хреново вышло.

Я хмыкнула, закусывая щеку изнутри и негромко произнесла.

– Ты знаешь, у меня та же проблема. Я тоже люблю тебя и…

Не договорила, не смогла, Яр просто сгреб меня в охапку и оборвал на полуслове поцелуем. Привкус соли и сладости одновременно вскружил голову, я улыбнулась, ощущая улыбку в ответ, и прижалась к Давыдову. Тот глухо застонал.

Поняла в чем дело только когда заметила, как лицо Яра исказила гримаса боли.

Рана дает о себе знать.

– Прости, – произнесла виновато и отступила, аккуратно вытягивая его рубашку из брюк. – Не спорь, я сейчас же обработаю ее!

Яр покорно смирился и помог мне расстегнуть пуговички, а потом стряхнул с плеч рубашку.

Я охнула, заметив, что его грудь покрыта синяками, а повязка пропиталась насквозь.

Взяла ножнички и расстригла бинт, аккуратно снимая его с раны. Яр молчал, сцепив зубы, даже когда я взяла проспиртованную салфетку и начала стирать кровь вокруг шва.

Обработав рану, я наложила новую повязку и придерживая ее рукой, начала бинтовать.

– Лаура сказала, что тебя похитили недалеко от клиники, в которую ты была записана на прием.

Моя рука дрогнула, и от Давыдова это не укрылось.

Молча бинтовала, и когда почти закончила, Яр перехватил мое запястье и заставил на себя посмотреть.

– Саш.

– Накануне я сделала тест, – начала осторожно и заметила, как челюсть Давыдова сжалась. – И он оказался положительным.