История одной практики (СИ)

— А прозой не баловался? А рисовать пробовал? Из глины лепить?

— В детстве выжиганием занимался, — признался Эрик. — А что?

— Да вот думаю, — ответил я. — Мы с тобой будем из шкуры лезть и из сил выбиваться, пытаясь вытащить этот город из того дерьма, в котором он сейчас оказался, а про наши подвиги на ниве правопорядка забудут. Лет через двадцать никто и имен наших не вспомнит. Ну, или через пятьдесят, не суть принципиально. А этого бандита, у которого руки по локоть в крови, будут помнить. Потому, что он, кроме того, что преступник, пишет замечательные и правильные книги. Через двести лет все забудут, что по нему Последние Покои плакали, а книги его и тогда актуальны останутся.

— Я собираюсь знаменитым боевым магом стать, — сообщил мне Эрик. — Так что меня, может, и не забудут.

— Я вчера про брата Льюра рассказывал, помнишь? Он был одно время вторым по силе, ты про него раньше слышал? Имя его назвать мне сможешь?

— На «Л» как-то, — ответил Эрик. — Но Аурана-то помнят.

— Ауран был ученым, а это почти что человек искусства, — ответил я. — А про «Л» — не надо. Ты просто знаешь, что у эльфов в обычае внутри рода всех на одну букву называть. А звали его, если не ошибаюсь… м… хм… отец точно говорил… хм… запамятовал я. Что в принципе, подтверждает мою мысль.

— И что делать? — спросил Эрик понуро. — Я не умею стихи писать.

— Работать, — ответил я. — Послать всю эту лирику куда подальше и работать. Забудут, ну и пусть. Мне, лично, когда я умру, все равно будет, помнят меня или нет.

— Тебе-то проще, ты — эльф. Эльфы своих родственников всяко дольше помнят, — заявил вдруг Эрик.

— Я тебе сейчас в глаз дам, — я постарался, чтобы мой голос звучал поспокойнее. — Какой я тебе эльф?

Сговорились они сегодня что ли?

— Я — человек. В крайнем случае — эльфинит, эльфит или полуэльф, то есть существо, которое из-за генетических аномалий родителей смогло-таки появиться на свет, как бы это противоестественно не было. Ну, или по воле Луноликой, как говорила мне няня. Хотя вот уж чего понять никогда не мог, зачем это Луне понадобилось. Скорее, я поверю, что это Раста пошутила над ее жрицей. Шутка вполне в ее духе, наверняка еще и думала, что облагодетельствует маму. Хотя, знаешь, может быть и облагодетельствовала, кто знает? Мама меня любила — это точно. И на Расту обиды не держала.

— Извини, — буркнул Эрик.

Теперь он смотрел на меня с большим удивлением и некоторой опаской.

— Что такое? — не понял я.

— Ты сейчас говорил так, будто веришь, что боги есть на самом деле, — сказал он.

— Я??? Ты с ума сошел? Я верю в богов? Ха. Ничего подобного. Я просто знаю, что они существуют. О, карета… Извозчик! Сюда давай…

В карете Эрик продолжил на меня таращиться, а я делал вид, что не замечаю этого. А нечего меня было эльфом называть. Про богов я ему точно рассказывать не стану. Зачем? Мама со мной на эту тему вообще старалась не говорить, и если бы не Арника, если бы не мое природное любопытство и не моя любовь к сладкому, я бы в жизни не узнал, кто на самом деле печет лунный пирог[103].

* * *

— Мне кажется, или это Илис орет? — спросил Эрик, когда мы подходили к кабинету.

Вместо ответа я ускорил шаг и распахнул дверь. Картина, которая открылась перед нами, была неожиданной. На моем столе сидела, прижавшись спиной к телефону Фьюарин, а над ней нависал Илис и криком ее отчитывал.

— Ладно — банкир, — орал он. — Хотя, он-то на родную дочь подумал, только ругаться с ней не стал. Ладно — советник Уорт, ему город другой телефон поставит. Но у Амаранта? Человек такие книги пишет, эти книги и через триста лет читать станут, а ты? Ты хоть одну его книгу прочитала?

— И он туда же, — пробормотал Эрик.

— Нет! Но…

Вообще говоря, Фьюарин, похоже, тоже орала на Илиса. Только из-за размеров, этот крик больше писк напоминал.

— Оно и видно, — прорычал Илис. — Ты только о материальном думаешь, никакого саморазвития! Пфунга взять! Он ведь на служанку свою думал, могу спорить! А если бы он бедную девушку выгнал? Ты бы ее кормила, а?

— Выгнал — правильно сделал бы. Чего это я эту криворукую кормить должна?

— Тут я вопросы задаю! А что в клинике сделала? Да это же вредительство натуральное: из-за тебя люди могут умереть, потому что врачам позвонить не смогут. Из-за твоей жадности! Тебе плевать на людей, лишь бы заработать побольше!

— Людям на фей плевать, а мне чего не плевать на людей должно быть? — обозлилась в конец фея. — И вообще, чего ты решил, что я из-за жадности? Я своих соплеменников спасаю от вас, сволочей. Справились, да? Заточили, а потом еще и кричат! Ну, ничего, дайте только время! Весь мир насилья мы разрушим! До основанья! А затем…

Кажется, пора вмешаться.

— Что тут происходит? — спросил я громко.

Только сейчас на нас обратили внимание. До этого они нас напрочь отказывались замечать, даже Вэнди, которая смотрела на перепалку Илиса и Фьюарин с открытым ртом.

— Шеф, это она телефоны ломала, — сообщил мне Илис. — Из-за жадности. Если телефон сломан, то человек позвонить не сможет, он ее позовет и через нее письмо передаст или на словах. Жадюга!