История одной практики (СИ)

— На пять лет мы ее уже и без всяких рассказов посадить можем, — сказал Квентин. — Я лично уже устал всех подряд слушать!

Фью исчезла со стола Квентина и возникла на моем столе. Позу она при этом не поменяла, но оказалась к Илису и шефу спиной, а ко мне и Эрику — лицом.

— Давай сначала, — сказала я. — Кто там кого куда заточил, кто кого поработил?

— Да врет она все! — выкрикнул Илис.

— Кто именно, не знаю. Вы, люди. Моих соплеменников. В эти ваши телефоны. Заперли, — ответила Фью угрюмо, делая вид, что слов Илиса не слышала.

— Бред, — подал голос Квентин.

— У тебя есть доказательства? — поинтересовался Эрик.

— Разбей телефон, сам увидишь, — ответила фея. — А может и не увидишь, потому что они сразу убегают.

— Ага, вот она уже и вилять начала, — прокомментировал Илис. — То увидишь, то не увидишь.

— Тогда познакомь нас с этими узниками, — сказала я. — Зачем бить телефоны, если ты уже стольких освободить успела?

— Как я вас познакомлю, если я их имен не знаю? — сказала фея. — Я же говорю: они так быстро убегают, что я сама с ними познакомиться не успеваю.

— Их можно понять, — сочувственно покивал Эрик. — Свобода голову кружит. А как ты узнала, что твои соплеменники в телефонах?

— Да очень просто, — ответила Фьюарин. — Доставляла письмо одной барышне, а та возьми и телефон на моих глазах урони. Телефон в дребезги, девица в плач, а я заметить успела, как фей улетел.

— Это она сейчас на Лайду наговаривает, — объяснил Илис.

— Та, что у Пфунга работает? — вспомнил Квентин.

— Работает, — сказал Илис. — Только сомневаюсь я, что это она. Сейчас Фью расскажет, что и остальные телефоны не она разбивала, погоди.

— Я, я, я остальные телефоны разбивала! — не выдержала Фью. — Довольны? И в каждом фей был!

Я времени даром не теряла, записывая показания феи. Вэнди уже давно успела понять, что происходит, тихо сидела на диване и хмурила брови. Не одобряет наши методы работы? Ну, а что делать?

— Шутки в сторону, — сказал Квентин. — Если то, о чем говорит Фью, правда, то это возмутительно. Удерживать разумное существо без его согласия и должного оформления соответствующих документов — это же серьезнейшее преступление. Нелегальной работорговлей пахнет!

Фьюарин медленно повернула голову в сторону шефа.

— Что, правда? — спросил Илис.

— Конечно, ведь они телефоны продают, внутри — незаконно удерживаемые феи, значит, что? — сказал Квентин.

— Работорговля, — кивнул Эрик.

— Да кто они-то? — спросила Фьюарин.

— Алхимики, — сказали мы с Эриком хором.

Все повернули голову в сторону Вэнди.

— А вот обобщать не надо, — сказала синеволосая. — Я не работаю в Главной алхимической уже третий месяц как. И никогда не знала, как и из чего делаются телефоны.

— Да собственно, тебя-то никто и не обвиняет, — сказал Эрик.

— Все это замечательно, — сказала я. — Но делать-то чего?

— Вообще говоря, нам сейчас только проблем с Главной лабораторией не хватает, — вздохнул Квентин. — Лейтенант будет в восторге. Ладно, это совершенно не причина отказываться от дела, которое вполне по нашему профилю. И оно может стать более громким, чем дело о тропиканцах.

— Почему это по нашему? — спросил Илис.

— Потому что удерживание разумных существ осуществляется с помощью особых магико-алхимических средств, — ответил Квентин.

— Тогда надо идти туда и всех арестовать, — сказал Илис.

— Все бы тебе арестовать, — сказал Квентин. — Во-первых, этим не начинают, а заканчивают. Во-вторых, оснований для ареста и даже для открытия дела против алхимиков у нас пока нет.

— Как это нет? — забеспокоилась Фьюарин, которая внимательно слушала наш разговор.

— А где основания? — спросил Квентин. — Твое устное заявление? Маловато. Письменное заявление надо. Но учти, это заявление можно будет реально использовать против тебя.

— Все что сейчас тут до этого было, это все не очень законно было, — пояснила я, демонстрируя фее протокол. — Любой адвокат этот допрос признал бы ничтожным. Но если будет твое письменное заявление, мы вполне сможем обвинить тебя в порче чужого имущества. На законных основаниях. Там еще и особо крупный размер, там еще и с применением сверхъестественных способностей… Даже если учесть помощь следствию, явку с повинной, твои благородные мотивы и все такое, это до десяти лет с выплатой нанесенного ущерба. Но шеф прав, без письменного заявления, нам предъявить Лаборатории нечего. Так что сама выбирай.

Фьюарин задумалась. Колебалась она, к ее чести, недолго.

— Оформляйте явку с повинной, — сказала она. — Я за свой народ только рада буду пострадать, если это поможет их всех освободить.

Я подвинула к ней поближе чистый лист бумаги и вручила ручку.

— Писать тебе самой придется, — сказала я.

Фея вздохнула, взяла ручку, и обмакнула перо в чернильницу.

— Что именно писать-то? — спросила она.

Иннокентий Штейн, заведующий Главной алхимической лабораторией