История одной семьи (XX век. Болгария – Россия)

Однажды родители гуляли по кладбищу. Мама, романтик в душе, любила светлую грусть по ушедшим. Они медленно шли по дорожке, весело украшенной солнечными пятнами, пробивающимися сквозь густую зелень деревьев. Останавливаясь перед памятниками, мама разбирала стертые надписи. Свернув на большую аллею, они вышли прямо к полуразрушенному красноватому склепу, в середине зиял черный пролом. Около склепа стояла группа беспризорников, они молча смотрели на приближающуюся пару. Мама вцепилась в рукав белого кителя, потянула папу назад. Но папа продолжал идти. Молча, медленно, они миновали толпу оборванных подростков, и вдруг за спиной раздалась площадная брань. Папа вырвал руку, рванулся к парню, стоящему в центре.

– И как не боялся? Беспризорников тогда была масса, свободно убить могли, – вспоминала мама.

Кровь, кровь дели Николы играла в папе – не допустить оскорбления! Не допустить унижения!

– Я думала, у парня голова оторвется, – говорила мама, – папа схватил его за плечи и начал трясти, у того голова моталась из стороны в сторону.

– При женщине… – яростно выговорил папа, задыхаясь.

А вокруг молча стояли беспризорники. И никто не пырнул ножом. Стая оборванных ребят молча обступила мужчину в белом кителе с золотыми пуговицами и молча смотрела, как тот яростно тряс их товарища.

Круто, круто изменилось время. Сейчас мат стал обычной разговорной речью. Не только никому не придет в голову кого-то упрекать за то, что при женщине… Нет, сами женщины обильно поливают свою речь матерными словами. Нация деградирует. Великая страна пропадает, тонет, как Атлантида, и неясно, всплывет ли она когда-нибудь…

«Мы, молодые военные врачи, проходили курсы усовершенствования. Я, например, прошел трехмесячный курс хирургии в хирургическом отделении Севастопольского военно-морского госпиталя, начальником которого был выпускник Киевского мединститута М. Кравченко, молодой энергичный человек и опытный хирург. Мне удалось стать его помощником в операциях на крейсере при бушующем море. После окончания командировки по хирургии я сделал у себя в течение трех месяцев 96 амбулаторных операций. Это был весьма редкий случай в военно-морской врачебной практике. Был момент, когда я объявил, что в условиях войсковой амбулатории буду оперировать больного с аппендицитом без внешней помощи, только со своим персоналом – фельдшером, зубным врачом, фармацевтом и старшим санитаром. Так как этот случай являлся беспрецедентным, начальник медицинской службы флота Власов, окончивший Военно-медицинскую академию, участник гражданской войны, вызвал меня и сказал, что не запрещает мне провести операцию, но при неудаче первый же предаст меня прокурору. Эта операция была настолько необычным событием, что командир авиапарка 77, бывший активный участник гражданской войны, попросил лично присутствовать на операции. Операция закончилась очень хорошо. Но мой высший медицинский начальник не стал одобрять мою инициативу. Он опасался, что если и другие строевые врачи начнут заниматься “большой хирургией” в условиях военной части, то это может повлечь серьезные осложнения».

Как-то, гуляя по Примбулю, папа преподнес маме букет цветов. Это был первый подарок за время их двухлетней совместной жизни. Красавица мама, совершенно не избалованная папиным вниманием, крепко прижала букет к груди и не отнимала его на протяжении всей прогулки.

– И погибла моя единственная нарядная блузка, – рассказывала мама, посмеиваясь.

Воодушевленный произведенным впечатлением, папа делает маме второй подарок. Накануне первого мая он, радостный, вернулся домой: