История одной жизни

Из институтского прошлого вспоминается также экзамен по хирургии на 3 курсе и неврологии на 5. Профессор Львов, носивший огромные очки, считал, что все студенты нашего вуза должны были подписаться на многотомное издание «Опыт советской медицины в Великой отечественной войне». Два дня и две ночи я и мой друг Зюня Гринберг из Фалешт зубрили курс общей хирургии. Я читал, а Зюня периодически похрапывал или напевал заимствованную из кинофильма бразильскую мелодию «Тико-тако». Как бы между прочим, мы пролистали очередной том «Опыта советской медицины», где мне в глаза бросились картинки бронхо-легочных свищей. Хорошая зрительная память позволила мне легко запомнить эти картинки. Экзамен я по обыкновению сдавал первым, чтобы меньше волноваться. Увидев, что я начал «плавать», профессор Львов посмотрел на меня сквозь очки, и я понял: двойка мне обеспечена. Хватаясь за соломинку, я сообщил профессору, что читал дополнительную литературу о свищах. Профессор был удивлен, а я, не дав ему опомниться, быстро набросал схему и получил таким образом четверку за смелость. Самое интересное, что и Зюня, который сдавал после меня и «плавал» еще сильнее, выкрутился таким же образом. Он сообщил профессору, что вместе со мной читал статью о бронхо-легочных свищах и даже показал схему, которую я успел ему передать.

Юлий Вайсман и его двоюродная сестра Бима на корабле «Россия» (бывший трофейный немецкий корабль «Патрия»), Одесса, 1950

На кафедре неврологических болезней, которой заведовал профессор Шарапов, считалось, что студентам не по силам выучить эту сложнейшую науку, поэтому перед экзаменами разыгрывалась лотерея билетов таким образом, чтобы каждый студент выучил назубок свой билет. Шарапов отличался одним чудачеством. Он не любил, когда девушки приходили на экзамен без чулок, а юноши – без галстуков, считая это неуважением как к его предмету, так и к нему самому. Была весна, я, по обыкновению, пошел сдавать первым. Галстука на мне не было, за что я сразу же получил замечание Шарапова. Возможно, я не знал, что галстук необходим, возможно, из-за жары я просто забыл о нем. Билет я более-менее знал, к тому же меня спасло и то, что по ходу экзамена мы поговорили о балетах Чайковского. В них я, будучи ценителем музыки, разбирался гораздо лучше, чем в неврологии. Получив 4, я выскочил из аудитории и крикнул ребятам, чтобы они срочно бежали на улицу и сняли с кого-нибудь галстук.

После окончания института я получил назначение в Тираспольский район, в село Карманово, но просрочил явку и, когда приехал в Горздравотдел, оказалось, что мое место в этой больнице уже занято. Без особого сожаления я вернулся в министерство, чтобы получить новое назначение. В коридоре стояла высокая красивая женщина – главврач Унгенского района по фамилии Коняева, которая набирала группу врачей в свой район. Ее окружали мои коллеги: Сеня Каменкер, Моня Тоненбойм и Витольд Эпштейн. Они тоже опоздали и искали нового назначения. Коняева уверяла, что нам повезло, и среди прочих доводов приводила тот факт, что в наши сельские больницы завезены дрова, а значит, не придется заниматься хозяйством. Все четверо без особых раздумий согласились. Так мы стали главврачами сельских участковых больниц, и нами легко и просто заткнули пустые места в самых отдаленных и отсталых селах Молдавии, где не было ни электричества, ни дорог, а из транспорта имелись одни лошади. Шел 1952 год, начало нового этапа моей жизни, который вместо положенных 3 лет растянется на 13.

Накануне приезда в Унцешты я женился. Одновременно на своей однокурснице из университета женился мой школьный товарищ Гриша Берман. Он был математиком, она – химиком.

Когда я внезапно сообщил родителям, что женюсь, то вместо ожидаемой конфронтации они дали добро. Я взял Толиану за руку и повел в загс. Свидетелями были Гриша Берман и Володя Кальницкий. Толиана приехала в Унцешты через неделю после меня. Институт она, как я уже упоминал, не закончила и впоследствии, переучившись на рентген-лаборанта, работала у меня в рентген-кабинете, который я открыл, будучи главврачом Унцештской больницы. Через год, 24 ноября 1953 года, после трудных родов и вызова районного акушера у меня родился сын Анатолий.

Лев Вайсман с внуком, 1956, Кишинев

Вступление в должность