История одной жизни

В школах преподавали выпускники Кишиневского пединститута и университета, которые считали нужным водить дружбу с доктором. Мы собирались в клубах, устраивали вечера, я играл на аккордеоне, а однажды даже выступил со сцены. Мы также с удовольствием принимали участие в дне донора, который превращался в настоящий праздник, так как доноры вознаграждались бесплатным обедом и вином. Кстати, первым всегда обнажал руку для взятия крови председатель колхоза Глемб, за что был удостоен значка почетного донора СССР.

Среди учителей значительными фигурами были директор Унцештской школы по фамилии Колчак и будущий известный молдавский писатель Василий Константинович Василаке. Он в то время был учителем молдавского языка в Четыренской школе. Еще до того, как я в 1965 году покинул Унцешты, он уехал в Москву, где поступил в литературный институт имени Горького.

Надо сказать, моя первая теща Мария Захаровна работала в редакции «Советская Молдавия» заведующей отделом писем. Вместе с ней трудился молодой и в будущем знаменитый советский поэт Кирилл Ковальджи. Его я часто встречал на Кузнечной улице в Кишиневе неподалеку от своего дома. В 2010 году я списался с Кириллом Владимировичем по электронной почте и даже отправил ему часть своих мемуаров. Было радостно получить от него теплый ответ:

«Добрый день, Юлий Львович! Очень приятно было мне получить ваше письмо и прочесть ваши воспоминания. Конечно, я помню Марию Захаровну, а Василаке, к сожалению, в прошлом году умер. На Кузнечной жили мои родители, их тоже нет уже в живых… Здоровья вам и долгих лет! С уважением Кирилл Ковальджи».

У меня появилась новое увлечение – книги, за чтением которых я проводил свободное время. У меня завелись знакомства в книжных магазинах, где я начал тратить деньги на книги, бывшие в послевоенные годы редкой ценностью. Помню первые показушные советские печатные издания, на которые я подписался. Среди них собрание сочинений Шишкова в тисненом красном переплете. Я ездил по библиотекам и, где только мог, брал книги, иногда забывая их возвращать. Так я поступил с книгой Стасова, которую увел из районной библиотеки и которой гордился всю свою жизнь.

Молодой врач Вайсман, 1959 год, Унцешты

В 1953 году умер великий вождь. Люди были в растерянности. Учитывая прогремевшее дело врачей (а большинство из них было евреями), некоторые пациенты стали проявлять ко мне недоверие. Они спрашивали: «Что нам теперь делать, вы у нас один, к тому же еврей, а тут партия говорит о каких-то евреях-отравителях?» На что я отвечал: «Если вам нужен врач, то приходите, я вас не отравлю». Люди смеялись и продолжали у меня лечиться.

Через несколько лет работы я обрел определенный статус, местные власти в период выборной компании даже выдвинули меня на пост председателя по выборам. Я по наивности думал, что буду иметь какой-то вес, и очень возгордился, на самом же деле я только назывался председателем, не выполняя никаких функций.

Акушерство, гинекология и мои хирургические подвиги

Как я упоминал выше, на моем участке была высокая детская смертность, особенно среди детей до года. У ослабленных войной и голодом 1947 года матерей часто рождались недоношенные, склонные к рахиту и дистрофии дети. Все они требовали повышенного внимания. У нас были патронажные сестры, с ними я выезжал на ежемесячные медосмотры детей и оказывал посильную помощь, включая бесплатную выдачу лекарств. Такая практика себя оправдывала, хотя и требовала от медперсонала больших усилий, потому что поездки выполнялись в любую погоду при отсутствии нормального транспорта.

На моем участке женщин осматривала акушерка. Она же принимала роды. Роды были единственным видом медицинской деятельности, в котором я «плавал». По молдавским обычаям, мужья рожениц стояли за дверью с полотенцем для акушерки в подарок и бутылью вина, которым окропляли губы младенца.

Однажды мне пришлось сделать прерывание беременности, не имея никакого опыта и никогда прежде этой процедуры не совершая. Была страшная непогода, и одна из моих медсестер, которая в этой процедуре нуждалась, отказалась ехать в Унгены. Мой отказ произвести операцию с ссылкой на неопытность она встретила с улыбкой и сказала: «Я вам буду говорить, что делать». По книге я ознакомился с ходом операции и под контролем медсестры, одновременно являвшейся пациенткой, а также при помощи другой ассистирующей медсестры я сделал аборт. Несмотря на мои старания, через неделю операцию пришлось переделать, так как кровотечение не прекратилось. К счастью, все закончилось благополучно, но я больше в жизни не делал абортов, хотя и поехал на двухдневный семинар по акушерству, чтобы усовершенствовать свои навыки и получить об этом справку.