История Ольги

Он сначала отвечал вяло, как бы сдерживая себя. Потом вошел во вкус, осознав, что я сама хочу этого. Поцелуй становился все более страстным, рука Артема, державшая меня за талию, спустилась ниже, погладив ягодицы: футболка задралась, и периодически мужская рука обжигала прикосновением кожу бедер, соскальзывая с ткани трусиков. Я легла поудобнее, чуть-чуть поменяв свое положение, и прижалась к выступавшему через ткань боксеров напряженному члену. Неконтролируемо отодвинулась. Просто рефлекторно. Артем остановил поцелуй, продолжая поглаживать мои бедра, и спокойно заговорил.

— Я не могу это контролировать. Ты меня возбуждаешь, это нормально. Для тебя это должно означать только одно: что я хочу тебя. И всё. Ты не должна этого бояться. Тебе ничего не угрожает.

— Я знаю, — тихо ответила я. — Это как рефлекс. Сразу хочется как-то отгородиться.

— Думай о том, что эрекция — это знак моей к тебе симпатии. Мне нравится твое тело, мне нравится ощущать твою нежную кожу, — мужчина нарисовал узор на бедре. — Мне нравится, как ты целуешься. Мне нравится твой запах. — Артем сделал паузу, давая мне подумать о сказанном. — При этом я себя прекрасно чувствую, мне ничего не мешает, мне не хочется принуждать тебя и навязывать тебе что-то. Мне просто самому приятно ощущать, что ты вызываешь у меня такую реакцию.

— Это приятно слышать, — промурлыкала я, утыкаясь носом в шею мужчины.

— Тогда сделай над собой усилие — не пытайся отгородиться.

Я медлила пару секунд, Артем меня не торопил. Я пододвинулась обратно, ощутив, как эрегированный член уперся мне в бедро. Сначала я думала «Ну, ничего страшного, потерплю», но потом резко сказала сама себе «Причем здесь «потерплю»? Надо, наоборот, попытаться насладиться тем, что я нравлюсь такому мужчине». И после этого меня как будто бы отпустило. До сих пор, каждый раз ощущая, что у парня стоит, единственной моей мыслью было: «Он хочет меня трахнуть!», а сейчас я думала «Я ему нравлюсь». Не то, чтобы я до этого отрицала возможность того, что нравлюсь мужчинам и без перспективы секса, просто эту мысль нужно было поселить в моей голове.

Артем мягко притянул меня еще ближе к себе, и теперь я чувствовала даже легкое подрагивание члена. Это было так…. Так интимно. И совсем не противно. Мне как будто доверили тайну, дали посмотреть на жизнь мужчины изнутри. От этого волнения сердце заскакало. Артем остановился.

— Тебе страшно? Тяжело дышать?

— Нет, — призналась я. — Просто волнительно.

— Тебя возбуждают поцелуи?

— Да, мне нравится.

— Нет, я имел в виду физически. Смазка вьщеляется?

— О, ну вроде да.

— Ты не уверена?

— Уверена. Физически со мной все нормально. Я регулярно посещаю врача. И несколько раз была у сексолога.

— И?

— Сказала, что нарушения полового поведения нет. Хотя у нас с ней доверительных отношений не сложилось…

Артем удивленно приподнял бровь.

— А что? Есть отклонения? — испуганно спросила я.

— Ну, то, что ты боишься члена — это не норма. До теракта я планировал стать сексологом. Хотя в дальнейшем мне часто приходилось сталкиваться с сексуальными девиациями.

— Я — девиация?

— Нет, конечно, — рассмеялся мужчина. — У тебя последствия стресса. И когда ты, точнее мы, их преодолеем, то ты еще смеяться будешь, вспоминая свои страхи. После первого оргазма тебе покажется, что все, что было до него, происходило не с тобой.

— Ты такой самоуверенный, — в ответ засмеялась я.

— Потом повторишь мне это, — ответил мужчина, целуя меня. — Сними трусики. — Я медлила. — Я не буду тебя трогать.

Я неловко покрутилась под одеялом, стягивая белье. Смущала ли меня нагота? Я много лет светилась перед сотнями людей, камерами, тренерами, другими участниками в купальнике. Я проходила десятки медкомиссий, членами которых, конечно, были женщины, но тем не менее — я не стеснялась раздеваться. Но сейчас было иначе — это мужчина, и он смотрит по-другому. Однако, Артем, как и обещал, он не притронулся ко мне. В последующие ночи я сама инициировала свое обнажение: однажды даже показательно стянула белье, глядя в глаза мужчине, на что он удовлетворительно кивнул. Он будто бы приручал меня, и показывал своим поведением, что мне нечего ни стесняться, ни бояться.

Когда я проснулась утром, Артема уже не было дома. На зеркале в ванной бы приклеен стикер «Уехал на встречу с будущим бухгалтером центра. Потом собеседования. Встретимся вечером. Целую!». Я оторвала бумажку, погладила ее пальчиком и положила в верхний ящик своего письменного стола — для истории. На работу ехать было не нужно: сегодня в бассейне санитарный день. Я решила сделать генеральную уборку. К 3 часам дня я уже пожалела о своем смелом решении — убирать еще много, а сил уже нет. Но мой характер подразумевал соблюдение следующего правила: либо все и сразу, либо вообще ничего. Только секс был исключением…