История ордена Тамплиеров

Два духовных лица, архиепископы Нарбонны и Буржа, выразили подобные же чувства, хотя и более вежливым по отношению к Папе образом, и именно тогда, когда Климент V, несмотря на врожденную застенчивость, взял слово, его выражения доказывают, что он понимал маневры короля. Климент объяснил, что до восшествия на Святой престол он не уделял много внимания тамплиерам, но впоследствии знал и любил многих из них, как и орден в целом, поскольку считал их благими мужами. Однако если они и впрямь таковы, как их представляют, то возненавидит их и будет вести судебное разбирательство против них таким образом, какой был бы к чести Божией. В заключение Папа пообещал как от себя, так и от имени своих кардиналов решать дело "не затягивая, но и без спешки и достойным Церкви образом".

К концу следующего месяца Плезиан представил Папе семьдесят два тамплиера, желающих, - сказал он, - дать показания о разложенииордена. Вероятно, речь шла об узниках, содержавшихся в течение предшествующего года в замке Корбей под наблюдением инквизитора отца Эмбеpa. Климент, следуя собственным заявлениям, решил допросить их сам, однако известно, что он все переложил на четырех кардиналов: Беранже Фредоля и Этьена де Сюизи, которые длительное время были приближенными короля, Пьетро Колонну, со времени Ананьи тесно связанного с Ногаре, и такую бесцветную личность, как Ландульфо Бранкаччо. Если Папа старался провести серьезное расследование, то худших заседателей выбрать было трудно; однако его выбор следует истолковать как новую уступку легистам, причастным к делу Бонифация VIII. [545] В Пуатье рассказывали, "что Филипп хочет повелеть выкопать и сжечь кости усопшего Папы", а в Курии было достаточно "бонифацианцев", чтобы влиять на решения Климента. Пожертвовать тамплиерами казалось меньшим злом - и Святой престол ими пожертвовал.

5 июля Климент вернул полномочия верховному инквизитору; эта уступка, по его собственному признанию, была для него очень тягостна и казалась противоречащей его чести. [546] Он поставил два условия: чтобы тот призвал ко Святому престолу магистра ордена Храма, генерального смотрителя и командоров Франции, Кипра, Нормандии, Аквитании и Прованса и чтобы расследование по делу ордена Храма было предпринято папской комиссией, выбор членов которой Климент оставлял за собой. Рядовых тамплиеров он предал суду епархиальных комиссий, составленных из двух кафедральных каноников, двух братьев-францисканцев, двух братьев-доминиканцев и инквизиторов, имевших право присоединиться к комиссии по своему усмотрению.

Обычно подчеркивают бесспорное - что тамплиеры предстали только перед церковными судами, но тогда к этому следовало бы добавить, что это всегда были чрезвычайные суды. Для обвиняемых было бы естественным предстать перед епископским судом своего диоцеза; но старинные привилегии приводили в Курию всякое дело, касаемое до ордена Храма, и таким образом отменяли полномочия епископата. Когда Климент учредил специальные комиссии, к которым имели доступ инквизиторы, он одновременно лишил тамплиеров и гарантий, предоставляемых обычной судебной процедурой, и тех судебных процедур, которые сопутствовали процессу в Курии.

Начиная с ареста тамплиеров и до приговора, вынесенного на Вьеннском Соборе, закрывшем дело ордена, обвиняемые избежали участия инквизиции только с февраля по июнь 1308 г. - период, когда Папа тщетно пытался взять расследование в свои руки.

20 июля Филипп покинул Пуатье, оставив там Ногаре, Плезиана и архиепископа Нарбоннского. Это нисколько не улучшило положение Климента, ибо Плезиан и Жиль Эйслен беспрестанно изводили его как делом тамплиеров, так и делом Бонифация VIII. Старый враг Бонифация, Никколо Орсини, разыскивал в Риме свидетелей обвинения, готовых представить более или менее правдоподобные, а прежде всего - скабрезные свидетельства об усопшем Папе. И Климент, мучимый тревогой, чувствовавший, что его предали собственные кардиналы, начинал опасаться за свою личную безопасность. Тем не менее он попытался сделать последнее усилие в пользу ордена Храма; сохранив за собой право лично судить магистра и его великих бальи, Климент потребовал их присутствия в Пуатье. Для обоих легистов стало важным воспрепятствовать подобной очной ставке, не показав вида, что отказывают в столь законной просьбе. Жак де Моле, Гуго де Перо, Жоффруа де Шарне, командор Нормандии, Жоффруа де Гонвиль, командор Аквитании и командор Кипра Рембо де Карон покинули Париж под надзором королевского сержанта Жана де Жанвиля. Климент вызвал также командоров Франции и Прованса; их не доставили, несомненно, оттого, что они были среди "упорствующих", которые ни в чем не сознались.