История Остролистой

Воробей предпочёл не связываться с матерью кошки и поспешил отойти подальше. Примечательно, что все звали Иглогривку воинским именем, хотя очевидно, что никаких воинских обязанностей она не выполняла.

— Со мной всё хорошо, — процедила Иглогривка сквозь зубы. — Вы не можете меня постоянно опекать.

Милли пригнулась, лизнула дочь в ухо и промурлыкала:

— А мне бы очень этого хотелось.

«И что же случилось с Иглогривкой? Неужели в её жутчайшей травме повинно упавшее дерево? Ну почему, почему меня не было с племенем, когда это произошло?» Когти Остролистой от отчаяния впились в глинистую почву утёса. Несколько камушков откололись и скатились вниз по склону. Остролистая застыла на месте. Знакомая тёмно-полосатая фигура вышла из палатки. Ежевика взглянул на вершину холма, точно в то место, где пряталась кошка. Она отшатнулась и затаила дыхание.

— Львиносвет, Пеплогривка, будьте добры, проверьте-ка вершину холма, — донёсся его голос. — И Голубку с Искоркой прихватите.

Было отчётливо слышно, как собираются коты внизу. На свой страх и риск, Остролистая позволила себе ещё единожды взглянуть на поляну. Увидев, как её брат кружится вокруг Пеплогривки, лаская её серый мех кончиком хвоста, Остролистая почувствовала острую боль в сердце.

Голубка и Искорка, в прошлом крошечные котята, — ныне являлись крепкими на вид учениками, готовыми к патрулированию.

— Ежевика услышал лису? — поинтересовалась Искорка.

Слегка склонив голову на бок, Голубка задумчиво ответила:

— Не думаю…

Львиносвет повёл отряд сквозь колючие заросли — пришло время уходить. «Надеюсь, остаточный запах Грозового Племени на моей шкуре не выдаст пути к тоннелям». К счастью, влажные папоротники ещё сильнее скрывали запах Остролистой — отследить её было практически невозможно, поэтому кошка не преминула протиснуться сквозь заросли, ощутив прохладу утренней росы на шерсти. Остролистая помчалась к тоннелям, прислушиваясь к звукам позади. Львиносвет уже привёл свой патруль к холму.

Искорка, выбежавшая вперёд, тщательно обнюхала каждый встречный кустик.

— Ничего, абсолютно никаких лис.

На мгновение Остролистая остановилась. Какая-то частичка её разума таила надежду, что патруль найдёт её и приведёт обратно в племя. Но нет — слишком многое произошло, слишком страшная правда известна Листвичке, Воробью и Львиносвету. Племени с ней станет только хуже.

Вздохнув, она протиснулась в нору и растворилась во мраке.

* * *

— А ещё Колючка, то есть, Иглогривка, — она, кстати, теперь воительница. Так вот, у нее задние лапы не шевелятся! Я видела её, ползающую по поляне. Почти наверняка это дерево её придавило. Мне следовало быть там, мне следовало помочь им!

Остролистая перевела дух — с тех пор, как она вернулась в туннели, её рот не закрывался ни на секунду. Листопад сидел по ту сторону ручья. В столь пасмурный день в подземные ходы не проникало и лучика света, однако его едва блестящие глаза всё же были различимы.

— Вне зависимости от твоего присутствия дерево бы упало. — рассудил он. — Тем более, ты сама для себя решила оставить жизнь в племени.

Остролистая выпустила когти и прошлась ими по камню.

— У меня не было иного выбора, — пробормотала она. — Видишь ли, я не была до конца откровенна с тобой. Дело не только в том, что Белка и Листвичка лгали мне. Про это узнал ещё один кот… Уголёк. Он мне угрожал… всем нам… Говорил, что расскажет всем правду. Ну… ну я взяла и убила его.

Повисла напряжённая тишина. Остролистая не решалась взглянуть Листопаду в глаза. Он неотрывно смотрел на реку.

— Тебя выгнали, когда всё открылось? — поинтересовался кот.

— Нет, что ты, они ничего не знают. Лишь Листвичка узнала об этом, а потом я рассказала всё братьям. Хотела, чтобы они понимали причины моего ухода.

— Ведь ты можешь вернуться, — Листопад поднял голову. — Ливьносвет, Воробей, и Листвичка любят тебя. Они не раскроют твоей тайны. Никто ничего не узнает.

— Тебе-то откуда знать! — вскрикнула Остролистая.

— Поверь, я знаю, о чём говорю, — возразил Листопад. — Всё, что ты мне рассказала о своих родственниках, наглядно показывает, насколько ты им дорога.

— Тебе не понять, — тихо проговорила Остролистая. — Столько всего произошло… Я не нужна своему племени.

Листопад отвернулся и прошептал прежде, чем скрыться в темноте:

— Племя нуждается в тебе — всегда нуждалось.

* * *

Ещё три четверти луны Остролистая заставляла себя выждать перед новой вылазкой на свой наблюдательный пункт у холма. Шёл снег; весь лес сиял серебристыми морозными огоньками.

Осторожно пробираясь сквозь ломкую траву, Остролистая наблюдала за сонными потягивающимися воителями. Патруль спящих на ходу котов по приказу Ежевики отправлялся к границе с племенем Ветра. Как же отощали её соплеменники! На поляне не было и следа свежей дичи, лишь клочки свалявшегося меха и облезших перьев. При такой погоде отсутствие добычи было неизбежно.

У самого конца павшего дерева, там, где виднелись смутные очертания детской, раздался гневный голос Маковки:

— Вишенка! Не смей выходить на улицу — ты простужена! Кротик, а, ну-ка, приведи сюда сестру!