История от зверушек

Переехав к нам, Нора стала потихоньку оттаивать, и из девочки-стервочки превращаться в адекватную собаку. Она стала спокойнее спать по ночам, а не срываться в истеричный лай на каждый звук с улицы. После внушений, сделанных в нужное время и в нужном месте, усвоила что такое хорошо, и что такое плохо. Например, если ночью по дороге в туалет в темноте случайно наступали на лапу Джеку, он пугался, отдергивал лапу и взвизгивал:

— Ой! Извините пожалуйста! — а Нора могла огрызнуться, и даже куснуть. Теперь она, либо только негромко рычала, предупреждая, что она тут лежит, либо переносила это молча поморщившись, понимая, что мы нечаянно. Нора перестала «парится» за еду, не смотря на конкурента. Правда, всё равно мечтала быть единственным ребёнком в семье и не рассталась с идеей «строить» Джека. Например, мы не видим, что творится у нас в ногах на новом диване, он большой, слышим, только как Джек жалуется на что-то. А оказывается, Нора первая на диван залезла, и рычит на него, не пускает. Но, в то же время, когда в человеческий рай переселился мой папа — Джекачкин друг, и тот затосковал, потому что никогда до этого не оставался в доме один, Нора худо-бедно скрашивала Джекино одиночество (мы все уходили на работу, на учебу). Особенно сильно тоска проявилась, когда мы, наконец, съехали от родителей в свою квартиру, конечно же, забрав Нору и Джека с собой. И Джек, после того как мы все разбегались по своим делам, буквально, садился под дверью и начинал рыдать:

— Аааа! Мама (папа, брат) ушлаааа! — И весь дом думал, что мы мучаем собаку. Но всё-таки он был не один, Нора его развлекала.

На Новый год я исполнила Норину «мечту» — сделала ей маникюр на когтях. Поскольку она была «жёлтой лисичкой», то лак тоже был жёлтый. Очень стильно. И вообще, как только у нас стало две собаки, они каждый Новый год щеголяли в карнавальных костюмах. В год, когда я накрасила Норе когти, она была принцессой в короне (нет, королевной!), а Джек — джентльменом в бабочке из шотландской клетки.

Джек-джентльмен

Джек отнёсся к своему костюму, как когда-то к носку: «Хозяин подарил мне одежду!» А Нора на фотографии в маникюре и в короне смотрит в объектив затравленно, как будто говорит: «Сволочи вы, а не родители!» Наверное, корона была неудобная.

Нора: Сволочи вы, а не родители!

На следующий Новый год, уже на новой квартире, Нора щеголяла в белой юбочке-пачке, сшитой из обрезков от гардины и все в той же короне, типа Снегурочка. А у Джека был костюм деда Мороза — борода и красный колпачок на резинке. Такой шоколадный дед Мороз. Кажется, от этого костюма он был не восторге, но носил его покорно, не жаловался.

А в год обезьяны обе собаки рассекали в боа из пышного новогоднего дождика. А Нора даже бананы ела.

В связи с переездом, мы сменили место прогулки. До пустыря теперь было далеко, ближе были речка и остров возле старинного армянского монастыря. Правда, там мы могли себе позволить полноценно погулять только в выходные, зато можно было спустить собак с поводка. Нора тоже научилась приходить по команде, и превратилась в такую подружку-компаньонку. В конце концов, мы же обе девочки!

Ещё Нора сильно развлекла нас неожиданными родами в мой день рождения, когда я передвигалась по квартире на костылях со сломанной ногой. Матерью Нора оказалась отвратительной — когда щенков оказалось больше, чем один, у нее началась истерика. Второго она закопала в огрызках от картонного ящика, который я предоставила ей в качестве гнезда с тряпочками (она его разгрызла на мелкие кусочки), а третьего потеряла под диваном. Джек при этом пребывал в большом недоумении, он запрыгивал ко мне на диван, за которым было оборудовано место для родов, с ужасом смотрел вниз на происходящее, оглядываясь на меня вопрошал:

— Что делается?

Пожимал плечами, и уходил на место, буркнув:

— Было бы не так обидно, если бы от меня!

А дело было так — когда у Норы наступали критические дни, мы их разводили — или Джека отвозили к маме, или Нору. У нас же разнополые дети! И мама с ними сама гуляла. И как-то Нору потеряла, спустив её с поводка, мотивировав:

— Я же вижу — она далеко не уходит!

Нора вернулась в сопровождении женихов — какого-то пуделя и мопса. Мама критически посмеялась — они у неё под пузом пешком проходят оба, это ей лечь надо было, этого не может быть! В общем, родились мопсы. Но они прожили совсем мало, чему Нора была несказанно рада, перекрестилась, и продолжила жить дальше.

Мы думали две собаки в доме — это много. Когда не стало Джека (он прожил достойную собачью жизнь — 11 лет), мы поняли, что две собаки — это очень мало. Гораздо лучше, чем одна. Зато исполнилась мечта Норы быть одной дочкой в семье. А то кошки, Джек! Она пережила Джека на три года.

Давно закончились девяностые, уже вовсю спешили двухтысячные, в течение которых я потеряла чёткое ощущение времени. Поэтому, дальше — без хронологий.

Лирическое отступление про дельфинов и лошадей