История отечественной философии XI-XX веков

19 марта 1769 г. куратор Московского университета В. Е. Ададуров предложил магистру Аничкову как соискателю профессорского звания доказать «свои к тому способности… ученым сочинением». Чтобы реализовать это предложение, он написал «Рассуждение из натуральной богословии о начале и происшествии натурального богопочитания» и отпечатал его в этом же году в университетской типографии на русском и латинском языках. Тема его сочинения была не новой. За год до этого подобную диссертацию («Невежество, страх и удивление – вот причины всякого суеверия») для защиты представил И. А. Третьяков. Университетская ученая конференция отклонила ее 22 марта 1768 г. Таков же был результат при обсуждении диссертации Д. С. Аничкова 24 августа 1769 г. Профессора Рейхель, Дильтей, Гаст, Барсов, Шаден и Лангер заявили, что «не могут поддержать мнений, которые рассеяны повсюду в розданной сегодня 24 августа латинской и русской диссертации «О начале и происхождении натуральной религии» производимого в ординарного профессора философского факультета г-на магистра Аничкова, и что они здесь торжественно против этих мнений протестуют, ибо от них может произойти что-либо в предосуждение и позор для университета». Четыре профессора (Вениаминов, Десницкий, Забелин и Третьяков) это мнение не поддержали. Конференция постановила: диссертацию исправить и переиздать, а Аничкову профессорское звание не присуждать. Он диссертацию исправил, смягчив ряд положений, вызвавших критику оппонентов. Но и второе издание диссертации, получившее название «Рассуждение из натуральной богословии о начале и происшествии натурального богопочитания», не принесло положительного результата. Более того, университетский преподаватель закона бытия П. А. Алексеев донес об этом сочинении архиепископу Московскому Амвросию (Зертис-Каменскому), а тот, в свою очередь, о диссертации Аничкова написал донос в Синод. В нем он обвинял диссертанта в том, что он «1) явно восстает противу всего христианства, богопроповедничества, богослужения; 2) опровергает Священное Писание и в нем богознамения и чудеса, также рай и ад, дьяволов, соравнивая их хитротворным образом с натуральными или небывалыми вещьми, а Моисея, Самсона и Давида с языческими богами; 3) во утверждение того атеистического мнения приводит безбожного Епикурова, последователя Люкреция, да всескверного Петрония; 4) Положения по № 1, 2, 3, 5, 10 и 11 совсем натуральной и откровенной богословии противны, из коих последние, уничтожая священное Писание и писателей оного, для единого только виду упоминает»340. В определении Синода многие из названных положений диссертации Аничкова признаны лишь «неосторожными» и «соблазнительными». А его обер-прокурор П. П. Чебышев определил: «Ни в донесении Амвросия, ни в определении Синода не изъяснено, в чем и каким догматам православного закона Аничкова сочинение противно», и решил: «дело надобно оставить без последствий»341. Восемнадцать лет дело о защите Аничкова хранилось в канцелярии Синода как «нерешенное», после чего было отправлено в архив.

Существовавшая до недавнего времени версия о сожжении диссертации Аничкова на Лобном месте не нашла документального подтверждения342.

Свое «Философское рассуждение о начале и происшествии богопочитания у разных, а особливо невежественных, народов» Аничков начинает с утверждения необходимости исследования причин, как «физических», так и «человеческих». По их поводу он пишет: «надлежит нам утвердить свои мысли в том, что нет почти ни одного из знатных действий человеческих такого, которое бы не имело своей побудительной причины… В физических и неодушевленных телах причины скорее познаются и удобнее различаются одни от других; напротив того, причины душевных действий иногда случаются столько содействующими в одной, что ни под каким видом не может бывает узнать, которой из этих должно приписывать больше действия; а иные из сих нередко бывают и такого непостижимого свойства, что в тот же час, как начинаем примечать оные, перестаем и чувствовать действие их»343. Хорошо понимая, сколь трудно определить причины одного из сложнейших социальны явлений – богопочитания, Аничков опирается на авторитет как древних (Лукреций, Овидий), так и современных (Ломоносов) авторов, свидетельства иностранных и отечественных путешественников. По его мнению, таких причин три: страх, привидение и удивление.

Первую главу диссертации философ посвящает страху. Он как причина «натурального богопочитания» характерен для дикарей, боящихся всего непонятного, заставляет эти пугающие их явления обожествлять, т. е. именно «от страха у непросвещенных народов произошли богами Юпитер, Сатурн, Марс, Нептун, Сатурн и премножество других небесных и преисподных богов. И что подлинно страх и воображение были первые источники такого многобожия»344. К страху перед непонятным примешивается фантазия, которая это непонятное обожествляет.