История отношений между русскими князьями Рюрикова дома

Эти слова указывают нам на ту сильную внутреннюю борьбу, которая произведена была в Литовской Руси безрассудным поведением Ягайла и его преемников, указывают на восстание князей русских за веру, на строгие меры, употребленные против них в. князьями литовскими; из этих слов ясно открывается, что князья Рюрикова и Гедиминова рода отъезжали в Москву именно вследствие насилий и гонений, для избежания казней, открывается, след., вся правота московского государя в его отношениях к Литве. Иван III не скрывал своих намерений, ясно говорил, что вся Русская земля есть отчина потомков св. Владимира, а не Гедимина и что он хочет стоять за свою отчину; так, он велел отвечать папе на ходатайство последнего о мире с Александром: «Мы надеемся, что папе то гораздо ведомо, что короли Владислав и Александр отчичи Полского королевства да Литовския земли от своих предков; а Русская земля, от наших предков, из старины, наша отчина. А коли есмя имали докончанье с своим зятем с в. к. Александром, и мы были тогды те свои вотчины переступили, свойства деля; а коли нам зять наш, к. в. Александр, ни в чем не учал правити: и нам, уповая на Бога, о чем свою отчину оставливати и за нее не стояти»^{935}. То же самое говорил он послам польским и венгерским^{936}. Когда Александр, истомленный безуспешною и опасною борьбою, запросил мира на прежних основаниях, то московские бояре отвечали послам его: «Тому ся так не льзя сстати, как вы говорите, что бы по старому докончанью быти любви и братству: то ся уж минуло. Коли государь ваш похочет с нашим государем любви и братства, и он бы государю нашему отчины их Русские земли всее поступился»^{937}.

При таких требованиях мир был невозможен — заключили перемирие на шесть лет: земли всех князей, отъехавших из Литвы, остались за Московским государством. В перемирной грамоте Иван не позволил писать Киева и других русских городов отчинами в. князя литовского^{938}. И теперь Иван III повторил свое неотступное требование, чтоб Александр исполнил все свои обязательства касательно в. княгини Елены, выстроил ей греческую церковь во дворце и приставил к ней панов и паней все греческого закона. На это требование послы Александровы отвечали ему: «Государь наш никогда не нудил жены своей к перемене веры; но папа беспрестанно присылает к нему, требуя присоединения в. княгини к Римской церкви, и теперь посол папин еще у него; государь наш не дал ему никакого ответа, желая объявить об этом твоей милости. Теперь у тебя также находится посол от папы: не угодно ли будет тебе с этим послом сказать что-нибудь св. отцу насчет веры твоей дочери или, может быть, тебе угодно будет отправить в Рим особого посла по этому делу. Папа объявил, что королеве не нужно перекрещиваться, что она, равно как все другие русские, может сохранить вполне все греческие обряды; лишь бы только оказала послушание папе, признала Флорентийское соединение». Иван в ответ повторил старое требование, чтоб Александр исполнил в точности все прежние обязательства касательно жениной веры, прибавив: «И нам о своей дочери, о том деле, о чем к папе посылати своего посла? О том нам деле, о своей дочери, к папе не посылати».

Иван III, зная только одного Александра и свои договоры с ним, не хотел знать папы и входить^{939} с ним в сношения касательно соединения Флорентийского, о котором уже порешил отец его Василий Темный. В то же время Иван наказывал своей дочери: «И ты бы, дочка, памятовала Бога, да и наше родство и наш наказ, а держала бы еси свой греческой закон во всем крепко, а к римскому бы еси закону не приступала никоторыми делы, ни церкви бьгеси Римской, ни папе послушна ни в чем не была, ни к церкве бы еси к римской не ходила, душею бы еси никому не норовила, мне бы еси тем и себе и всему нашему роду нечти не учинила, а толкось нешто по грехом станет, ино в том тебе и нам и всему нашему роду велика нечесть, и закону нашему греческому укоризна, и хотя будет, дочка, про то тебе и до крови пострадати, и ты бы пострадала, а того бы еси не учинила. А нешто, дочка, по грехом, поколыблешься, а приступишь к римскому закону, своею ли волею, неволею ли, и нам того зятю своему не перепустити; то межи нас с ним будет беспрестанная рать, а ты, дочка, от Бога душею погниешь, а от нас не в благословеньи будешь. А и мати твоя, отходя сего света, приказала тебе то, чтобы еси, дочка, держала свой греческой закон во всем крепко, а от нее тебе мир о Христе, и благословение, и прощение, а только деи дочка, нешто поколыблешься о греческом законе, и похочешь приступити к римскому закону, и мати твоя тебе приказала, что тебе про то неблагословляет, да и мне тогды тебя про то не благословити». Таков был явный наказ, данный в. к. московским своей дочери, но кроме него был еще другой наказ, который послы должны были сообщить Елене наедине.