История отношений между русскими князьями Рюрикова дома

Но другие Ростиславичи — Рюрик, Давид и особенно Мстислав послали к Андрею с такими словами, которые звучали стариною: «Брат, мы назвали тебя отцом, целовали к тебе крест и стоим в крестном целовании, желая тебе добра; но вот ты вывел брата нашего Романа из Киева, а нам кажешь путь из Русской земли, безо всякой вины с нашей стороны; но Бог и сила крестная равно помогают правым, как сильным, так и слабым». Андрей не отвечал ни слова. Тогда Ростиславичи выгнали Юрьевичей из Киева и посадили там брата своего Рюрика; мало того, заставили Михаила Юрьевича отступить от брата и присоединиться к ним^{416}. Святослав Всеволодич Черниговский обрадовался возобновлению вражды между Мономаховичами и послал к Андрею с предложением своего союза^{417}. Последний послал снова сказать Ростиславичам: «Не ходите в моей воле, так ступайте же — ты, Рюрик, в Смоленск к брату, а ты, Давид, ступай в Берлад, а в Русской земле не велю тебе быть, а ты, Мстислав, всему зачинщик, не велю тебе быть в Русской земле».

Мстислав, говорит летопись, с малолетства привык никого не бояться, кроме одного Бога^{418}: он велел остричь голову и бороду посланнику Андрееву, потом отпустил его с следующими словами: «До сих пор мы имели тебя вместо отца по любви; но если ты присылаешь к нам с такими речами, считая нас не князьями, но подручниками своими и простыми людьми, то делай, что умыслил, а Бог за всеми».

Побледнел Андрей, услыхав такие речи^{419}, и собрал огромную рать: под его стягом стали ростовцы, суздальцы, владимирцы^{420}, переяславцы, белозерцы, муромцы, новгородцы и рязанцы, числом 50 000. Сам Андрей был уже стар и не ходил с полками; теперь он послал вождями сына своего Юрия и воеводу Бориса Жидиславича с таким повелением: «Рюрика и Давида выгоните, а Мстиславу не делайте никакого зла, но приведите его ко мне живого». — «Умен был князь Андрей во всех делах, — говорит летописец, — и доблестен, но погубил свой смысл необузданностию, распалился гневом и потому произнес такие дерзкие слова»^{421}. На дороге к войску Андрееву присоединились полки смоленские неволею, полоцкие, туровские, пинские, городненские, киевские, переяславские, черниговские и разные степные народцы; никто не смел ослушаться Боголюбского; всех князей было больше 20^{422}.

Это громадное войско осадило Мстислава в Вышгороде, но оробело при первом его натиске; 9 недель стояло оно около маленького городка безо всякого успеха: Мстислав отражал все приступы; наконец, сведав, что на помощь Мстиславу идет двоюродный брат его Ярослав с полками волынскими, союзные князья обратились в постыдное бегство. Так не удалась попытка Андрея наказать примерно дерзкого южного князя: его войско пришло с высокомерием, говорит летописец, но отошло со смирением в домы свои^{423}.

Ярослав Луцкий, узнав о рати между Андреем и Ростиславичами, пошел было с своими полками прежде к войску Андрееву, но здесь раскоторовался о старшинстве со старшим из Ольговичей, Святославом Черниговским, и перешел на сторону Ростиславичей, которые обещали ему в случае победы уступить Киев^{424}. Таким образом, Ярослав, который прежде уступил старшинство племяннику Роману, отдав ему Владимир Волынский, теперь ищет старшинства во всей Русской земле. При этом замечательно бездействие Романа Мстиславича, который спокойно сидел во Владимире^{425}, не приступая ни к той, ни к другой стороне, ибо к обеим питал нелюбье: Андрей был заклятый враг его рода, Ростиславичи вместе с этим Андреем лишили старшинства отца его.

Ростиславичи сдержали слово и положили старшинство на Ярославе, отдав ему Киев; но это не могло не оскорбить старейшего между русскими князьями, Святослава Всеволодича Черниговского, который еще помнил начало усобицы за старшинство и не спускал глаз с Киева: отсюда опять начинается борьба между Мономаховичами и Ольговичами. Мы видели, как по смерти Мстислава I Всеволод Ольгович воспользовался усобицею в семье Мономаха и достиг старшинства; теперь сын его Святослав Всеволодич хочет воспользоваться также враждою в роде Мономаховом между Мстиславичами и Юрьевичами и добыть себе Киев.