История отношений между русскими князьями Рюрикова дома

Бояре, умные отцовские слуги, которые деду нашему и отцу добра хотели, по выражению Симеона Гордого, бояре действуют за князя; но бояре действуют тайно, чрез князя: кто же явно действует за Москву, кто является везде на первом плане? Это духовенство, митрополит, который живет в Москве. Митрополит посылает св. пустынника Сергия к нижегородскому князю с приказом явиться в Москву на суд, и, когда тот отказывается, Сергий затворяет все церкви в Нижнем^{646}. Так и в споре князей тверских митрополит приказал рассудить соперников епископу тверскому Василию, и тот оправдал племянника, сына старшего брата, пред дядьми, по обычаю новому^{647}.

Но в этом оправданном князе, Михаиле Александровиче, Димитрий Московский скоро встретил соперника, опаснейшего, чем князь Димитрий Суздальский; вступив в брак с дочерью последнего, московский князь думал, что для него уже нет теперь соперников, и замыслил докончить дело, начатое предками, привести всех русских князей в свою волю: «князь великий Димитрий Иванович, заложи град Москву камену и начаша делати безпрестани, и всех князей русских привожаше под свою волю, а которые не повиновахуся воле его и на тех нача посягати»^{648}. В числе последних был Михаил Александрович Тверской: не желая уступить притязаниям московского князя, Михаил уехал за помощью к Ольгерду Литовскому, женатому на сестре его. Тогда проигравшие прежде свое дело дядья подняли головы; получив помощь от Димитрия Московского, они начали опустошать Михайловы области, а епископ Василий был позван в Москву к митрополиту на суд, зачем решил дело в пользу Михаила? «И тако на Москве про тот суд владыце Василью сотворися протор велик, а во Твери житейским людем нужно бысть»^{649}. Пришел Михаил с Литвою и начал новое опустошение; наконец дядья с племянником помирились.

Мы уже и прежде имели случай говорить о бедствиях, причиняемых народу этими междоусобиями; они выводили из терпения даже бесстрастного летописца и заставляли его произносить гневные, но высокие слова; так, описывая примирение тверских князей, он прибавляет: «И радовахусь бояре их, и вси вельможи их, такоже гости и купцы и вси работники, людие роды и племяна Адамови; вси бо сии един род и племя Адамово, и цари и князи и бояре и вельможи и гости и купцы и ремественницы и работнии людие, един род и племя Адамово; и забывшеся друг на друга враждуют и ненавидят и грызут и кусают отстояще от заповеди Божиих, еже любити и искреннего своего яко сам себе»^{650}.

Примирение между тверскими князьями было ненадолго: скоро один из дядей отъехал в Москву. Тогда в Москве замыслили дурное дело: Михаил Тверской был позван туда с любовию, дабы при личном свидании прекратить всякую неприязнь, порешить все споры; ему сказали, что будет суд третейский, что третьим выбран св. митрополит Алексей, пастырь великий, пред которым благоговела вся Русь: Михаил приехал и был задержан со всеми боярами; княжеские думцы, которые затеяли это гнусное дело, не имели смелости кончить его: узнав о приближении татар, они выпустили Михаила, выпустили, разумеется, непримиримым врагом своему князю^{651}.

Московский князь спешил предупредить тверского и выслал против него свои полки; Михаил знал, что один, окруженный враждебными родичами, не может противиться Москве, и удалился опять к Ольгерду. Не просьбы жены, сестры Михайловой, тронули коварного и бесстрастного старика: Ольгерду захотелось переведаться с Москвою, попробовать, кто сильнее, кому быть князем всей Руси на самом деле. Ольгерд велел собираться полкам: ни свои, ни чужие, никто не знал, куда готовится рать, знал один князь литовско-русский.

В Москве узнали о движениях Ольгерда, когда уже он был на границе; послали собирать войска, но Литва уже обступила Москву; новопостроенная крепость, Кремль, спасла великого князя и митрополита; Ольгерд 3 дня стоял под нею и отступил, довольный страшным опустошением^{652}; Димитрий отдал Михаилу все захваченное из его областей.

Но борьба не могла этим кончиться: московский князь не мог оставить в торжестве Тверь, и потому при первом удобном случае полки его входили в Михайлову область и опустошали ее; Михаил не мог противиться один, имея врагов в дядьях своих, и потому при первом появлении московских полков убегал в Литву. Еще два раза приходил Ольгерд на Северо-Восточную Русь — однажды выстоял 8 дней под Москвою, но испугался, когда узнал, что Димитриево войско собралось, и запросил мира; Димитрий охотно дал его ему: мы уже имели случай упоминать о характере войны в Северной Руси: тот же самый характер носит борьба между князьями московскими и литовскими, потому что оба князя суть собственники, собиратели земли Русской, и потому оба боятся вступить в решительный бой, от которого может зависеть судьба их, на котором могут потерять все собранное с таким трудом.