История папства

В марте 1938 года нацистская Германия аннексировала Австрию. Ровно год спустя, поправ Мюнхенское соглашение, немецкие войска были сосредоточены на границе с Чехословакией. И вот 6 марта 1939 года, спустя всего лишь четыре дня после своего избрания, папа Пий XII собственноручно пишет письмо Гитлеру: «Его Высокопревосходительству Адольфу Гитлеру, фюреру и канцлеру Германской империи! В самом начале Нашего понтификата Мы желаем выразить намерение сохранить связывающие нас с вверенным Вашему попечению германским народом узы глубокой и искренней дружбы… Мы молимся о том, чтобы Наше горячее пожелание германскому народу процветания и прогресса во всех областях с Божьей помощью полностью осуществилось».

Это письмо было не только первым, адресованным новым папой главе другого государства; мы располагаем свидетельством монсеньора Альберто Джованетти, одного из официальных историков Пия XII, о том, что «по своему объему и выраженным в нем чувствам оно кардинальным образом отличается от других официальных писем, отправленных Ватиканом в то время».

15 марта 1939 года немцы оккупировали Чехословакию. Неделю спустя Диего фон Берген, германский посол в Ватикане, сообщал своему руководству: «Я узнал из хорошо осведомленного источника, что предпринимаются настойчивые попытки, особенно с французской стороны, убедить папу присоединиться к протестам демократических стран против присоединения к Германии Богемии и Моравии. Папа категорически отверг эти домогательства. Он дал понять своему окружению, что не видит причины вмешиваться в исторические процессы, до которых церкви с политической точки зрения нет никакого дела».

И даже это было только начало. 1 сентября 1939 года вермахт вторгся в католическую Польшу, а двумя днями позже Великобритания и Франция объявили войну Германии. В течение следующих пяти недель поляки потеряли около 70 тысяч человек. Однако из Ватикана, несмотря на настойчивые обращения британского и французского послов, не прозвучало ни слова сострадания или сожаления, не говоря уже об осуждении агрессии. Это оглушительное молчание продолжалось вплоть до третьей недели октября, когда папа опубликовал свою первую энциклику — «Верховного Понтификата» («Summi Pontificatus»). В ней Польша наконец удостоилась упоминания: «Пролитая кровь неисчислимых человеческих жертв, в том числе гражданского населения, вопиет к небесам, особенно кровь поляков, народа, очень дорогого Нам. Это народ, который обладает правом на человеческое и братское сострадание всего мира по причине своей преданности церкви и благодаря тому рвению, которое он выказал в деле защиты христианской цивилизации, поэтому его заслуги навеки запечатлены на скрижалях истории».

Нет ничего удивительного в том, что союзники приветствовали обнародование энциклики; французская авиация разбросала над Германией 88 тысяч ее экземпляров. Для германского МИДа суть дела была вполне ясна. «Пий XII, — уведомляло министерство своего посла при Святом престоле, — перестал сохранять нейтралитет». Впрочем, следует отметить, что нигде в тексте энциклики нет ни одного упоминания ни о Германии, ни о нацизме, ни о евреях.

В ноябре 1939 года произошел любопытный инцидент, когда папу тайно посетила группа немецких заговорщиков, попросивших его о помощи. Их план предусматривал свержение Гитлера и возврат Германии на путь демократии; однако перед тем как приступить к осуществлению своего плана, эти люди стремились заручиться гарантиями того, что западные державы не воспользуются ситуацией хаоса, который мог наступить в результате переворота, и не наложат на Германию обязательства столь же унизительные, как и те, что были наложены на нее после Первой мировой войны в Версале. Был ли папа готов выступить в качестве посредника, добиваясь от Великобритании и ее союзников согласия пойти на почетный мир?

Папа Пий ясно осознавал, что ему предлагали принять участие в заговоре. Очевидно, это означало огромный риск. Если бы стало известно о каком бы то ни было вмешательстве с его стороны, Гитлер почти наверняка обрушил бы свой гнев на католическую церковь в Германии; в свою очередь, Муссолини мог бы заявить о нарушении Латеранских соглашений и оккупировать папское государство или по крайней мере лишить его водоснабжения или подачи электричества. Нет ничего удивительного в том, что Пий XII попросил 24 часа на размышление. Он не консультировался ни с курией, ни даже со своим статс-секретарем; ответ, который он дал на следующий день, — что он готов сделать все от него зависящее во имя мира, — являлся решением его самого и никого другого.