История патристической философии

«Следовательно, такова жизнь первого бога и такова жизнь второго бога; и ясно, что первый бог будет неподвижен, в то время как второй бог, напротив, пребывает в движении. Итак, первый бог занимается умопостигаемыми реальностями, в то время как второй — реальностями умопостигаемыми и реальностями чувственными. И не дивись сказанному, поскольку ты услышишь о вещах еще более дивных. И действительно, я говорю, что, вопреки движению, которое присуще второму богу, покой, присущий первому, устанавливает движение, соприродное ему, от которого происходит упорядоченность мира, и что это спасение, одно являющееся вечным, растворено в мире».

Это учение Платона (на самом деле, его интерпретация со стороны Порфирия) будет затем подхвачено Юлианом, как отмечает это Кирилл:

«Юлиан низводит на уровень второго порядка и второй, так сказать, природы, после первого бога, бога, за ним следующего, который есть творец мира и сопряжен с миром. Таким образом, Порфирий и Юлиан противополагают ему Благо и утверждают, что Благо неподвижно, всецело отъединяя его от Ума, который в нас, и направляя свою мысль на второго бога, определяемого ими также как "сопряженного с творениями”» (IV 720А).

Этот второй бог, очевидно, не есть Благо, но Ум, поскольку Ум осуществляет сотворение мира, так же, как христианская традиция закрепляет за Логосом Отца мирозиждительную функцию; Бог христиан, напротив, назван также в V 745В просто «Благом». То же самое понятие и те же самые выражения фиксируются и ниже:

«…[это] тот бог, которого он и прародители его нечестия (речь идет, естественно, о Юлиане и Порфирии) выдвинули в своих рассуждениях и соображениях на первый план как первопричину и Благо, говоря и о некоем боге, помещенном ниже него и втором по отношению к нему, которого они называют демиургом, сопряженным с миром» (V 770С).

Итак, знаменательно то, что сами учителя Юлиана простирают до трех ипостасей божественную и непорочную природу:

«Итак, Платон утверждает, что верховным богом является Благо, и что от него воссиял Ум, и что он есть демиург, обращенный к миру, в то время как первый [бог] пребывает в неподвижности. А в качестве третьей [божественной] данности он вводит душу, которой, по его словам, приведены в движение и одушевленные все вещи. Таковы его положения. Мы же, напротив, выстроив совокупное здравое и тщательно продуманное рассуждение об истине, утверждаем, что от Бога и Отца был рожден Сын, равный Ему по природе и во всем и ничем не разнящийся от Него, и что от Него изошел Дух Святой, в котором все вещи получают жизнь. Животворящий Дух Святой, разумеется, исходит невыразимым образом, как я сказал, от Отца и даруется творению через Сына» (IV 725В–С).

5.6.3. Плутарх, Нумений и Плотин

Другие подтверждения черпаются у наиболее значимых платоников. На первом месте стоит Плутарх: Кирилл прибегает (VIII 908ВС) к трактату «О “Е” в Дельфах» (17, 391F–392A и 20, 393АВ), в котором представлено учение о боге, отождествляемом самим Плутархом с полнотой бытия. Быть может, эта цитата была извлечена из той, к которой прибегает Евсевий в «Евангельском приуготовлении» (XI 11): Кирилл, так или иначе, подверг её ощутимому сокращению, выделяя то, что служило в пользу его доказательства согласия между тремя главными языческими философами и христианским учением.

Затем (917С) добавляется свидетельство Нумения, содержащее в себе учение о трех богах (фрагменты 11–12 des Places): первый фрагмент существенно сокращен, а из второго приводятся только начальные строки; быть может, Кирилл почерпнул его у Евсевия, «Евангельское приуготовление», XI 17, 11–18,5. Нумений, отмечает Кирилл, говорит о Боге, который един, прост и неделим, но затем он утверждает, что единое является также вторым и третьим: возможно, это обозначает то, что Нумений, как это делают христиане, редуцирует к единственной природе три божественные реальности, даже если он не прав, рассуждая о некоем втором и о некоем третьем боге. Ведь он противоречит самому себе, поскольку, заявив, что бог един, он в дальнейшем утверждает, что их трое. Но так или иначе, Нумений говорит, что Бог есть Отец Творца. Вот его собственные слова:

«Тот, кто хочет уразуметь истину относительно первого бога и относительно второго бога, должен прежде всего различать все вещи с точки зрения их порядка и правильного расположения; затем, если ему представится, что вещи заняли каждая свое место, он должен приступить к соответствующему рассуждению; иначе быть не может. Но после того, как он призовет бога, поскольку он есть первый принцип, который явит ему по ходу рассуждения сокровищницу мыслей, он должен начать со следующего: первый бог существует в самом себе и он прост, ибо, будучи всегда самим собой, он совершенно неделим — и второй бог, и третий бог суть единый бог. […] И следует считать, что первый бог есть отец бога творца».