История пчел

Зашла я не сразу — сперва чуть постояла, вдыхая запах из квартиры. В нем не было ничего особенного, но каждый дом пахнет по-своему. Людьми, которые в нем живут. Едой, которую они готовят, одеждой, которую стирают, ношеной обувью. В этом запахе — их пот, их ночное дыханье, которые ощущаешь, когда наклоняешься над спящим человеком, их постельное белье, которое, возможно, пора поменять, сковорода, которую поленились вовремя помыть, так что остатки еды на ней засохли и отдавали душком.

Я вдыхала то, что осталось от этих запахов, то, что не умерло взаперти.

Наконец я шагнула внутрь. Квартирка была крошечной, прямо как наша с Куанем. Возможно, в ней тоже жила маленькая семья из трех человек. Окна спальни выходили во двор, а кухня была совмещена с гостиной.

Я закрыла дверь и прошла в гостиную. Вещей осталось совсем мало, хотя самую громоздкую мебель хозяева не забрали — нелепый угловой диван, занимавший почти полкомнаты, и обшарпанный массивный комод из черного полированного дерева у противоположной стены.

На кухне я быстро заглянула во все ящики, не смогла удержаться, хотя знала, что там пусто. В самом нижнем шкафчике обнаружилась большая видавшая виды кастрюля. И ничего больше.

В комоде я наткнулась на старые провода и телефон с треснутым диском. Затем я прошла в спальню. Там меня встретили распахнутые шкафы. Словно тот, кто вытащил из них вещи, не успел прикрыть дверцы. Из стен торчали гвозди, под ними — светлые квадраты, оставшиеся от висевших здесь когда-то фотографий.

Возле одной стены стояла узкая двуспальная кровать, на ней — голый матрас, и ни подушек, ни одеял. Здесь они спали, читали, ссорились, смеялись, любили друг друга. Где они сейчас? Вместе ли они?

К другой стене притулилась детская кроватка. Скорее всего, спавший на ней ребенок еще не ходил в школу. Уже не колыбель, но и для взрослой кровати слишком короткая. На такой мог бы спать Вей-Вень. На кровати валялась подушка с вмятиной посредине — след от головы.

Ноги вдруг подкосились. Я села на детскую кроватку и сжалась. На много миль вокруг — ни души, ни единого человека. Пусто. Заброшенно. И я такая же заброшенная, как эта квартира.

Нет.

Грудь сдавило. Неужели я тоскую по нему? До сих пор о Куане я едва вспоминала, отметала любые мысли о нем, и как только в памяти всплывало его лицо, я тотчас же прогоняла его. Заставляла себя думать только о Вей-Вене, о моем малыше, о том, как отыскать его.

Вернувшись в гостиную, я вытащила из комода телефон, огляделась и увидела возле дивана штепсель. Я подбежала к нему, воткнула вилку и прижала к уху трубку.

И услышала тихий гудок.

Я торопливо набрала домашний номер.

Сперва ответом мне было потрескивание. Сигналы беззвучно летели по почти уничтоженной сети.

А потом в трубке загудело.

И еще раз.

Вскоре меня заполнит его голос. Голос Куаня. Что говорить, я не знала, мне просто хотелось услышать его.

Два гудка.

Возможно, мы еще не потеряли друг друга, возможно, теперь, когда нас разделяют все эти километры, мы снова станем семьей.

Три гудка.

Может, его нет дома?

Секунды убегали.

Четыре гудка.

А потом гудок вдруг оборвался.

— Алло? — услышала я его голос.

От радости у меня перехватило дыхание.

— Привет…

— Тао!

В ответ я лишь всхлипывала, но ни слова сказать не могла.

— Что случилось? С тобой все в порядке?

— Я… Я не знаю, где я…

— В смысле?

— Я… Тут нет людей…

В трубке все стихло. Сбой сигнала.

— Куань? Нет!

Тихое жужжание в трубке. А затем телефон умолк.

Я снова набрала номер.

Тишина.

Я выдернула вилку и заново воткнула ее в штепсель.

Безуспешно.

Я положила трубку, поставила телефон на пол и встала, не сводя глаз с телефона.

А потом вдруг размахнулась и что было сил ударила по нему ногой. И еще раз. И еще, так что древние детали и осколки пластмассы разлетелись по всей комнате.

Я вернулась в спальню. Всего два шага — и я уже сидела на детской кроватке.

Комната погрузилась почти в непроглядный мрак, а я все не двигалась. Чувство одиночества было таким пронзительным, что я начала задыхаться. Мгновение раздулось и превратилось в вечность. Я одна, в заброшенной квартире. Больше ничего не существует. Я все потеряла. Даже деньги.

Мой второй ребенок… Кто бы у меня родился? Еще один мальчик? Или девочка, похожая на меня? Угловатая, спокойная, немного застенчивая… Этого ребенка у меня никогда не будет. Я пожертвовала им, и у меня ничего не осталось. Жизнь остановилась.

Я легла на бок, поджав ноги. Нащупала подушечку и притянула ее к себе, обняла, стиснула, прижала к животу, к груди.

И заснула.

* * *

Волосы Вей-Веня пахнут детским потом и чем-то сухим, чем-то вроде песка. Я утыкаюсь ему в волосы и хватаю несколько волосинок губами.

— Ай! Мама, ты мне волосы съешь!

Я разжимаю губы и смеюсь, а потом целую его в щеку, мягкую, какие бывают только у детей. Кажется, будто сколько ему в щеку ни утыкайся — сопротивления не почувствуешь. Как хорошо лежать вот так и никуда не торопиться.

— Малыш ты мой. Солнышко мое.