История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 1)

— Нынче у нас не рабочий день, сэр. Мы очень поздно воротились из гостей… от леди Уистон, — добавил Пен, знавший слабую струну своего дядюшки. — Там был весь свет, кроме вас, сэр, — графы, посланники, турки, Звезды, Подвязки… сегодня все перечислены в газете… даже я, — сказал Пен с тайной гордостью. — Я там встретил свою старую любовь, — продолжал он, смеясь. — Вы ее знаете… леди Мирабель… я заново был ей представлен. Она обошлась со мной очень милостиво. Это вам я обязан, сэр, что выпутался из этой истории. Она и с супругом меня познакомила — этакий старый модник со звездой и в белокуром парике. Умом, кажется, не блещет. Она меня приглашала бывать у них; теперь-то это для меня безопасно.

— А что, с тех пор были, верно, и другие увлечения? — спросил майор, пришедший в отличнейшее расположение духа.

— Не без этого, — засмеялся мистер Пен. — Но теперь я отношусь к увлечениям не столь трагично. Это только первое пламя обжигает.

— Правильно, мой милый. Пламя, стрелы, страсть — все это очень хорошо в юности, а ведь ты был еще совсем юнцом, когда связался с этой… как ее… Фодерингилл, Фодерингэй?.. Но светский человек такие глупости презирает. Ты еще можешь многого достигнуть. Ты получил удар, но не смертельный. Ты наследуешь кое-какое состояние, которое молва даже считает очень крупным. У тебя хорошее имя, хорошая голова, хорошие манеры и хорошая наружность, ей-богу, я не вижу, почему бы тебе не жениться на деньгах… не пройти в парламент… не отличиться… ну, и все такое. Помни: жениться на богатой так же легко, как и на бедной, а хороший обед в собственном доме куда приятнее, чем бараньи ребра в жалкой квартирке. Ты это обдумай. Жена с богатым приданым — профессия не в пример легче, нежели право. Так что не зевай. Я тоже буду присматривать тебе что-нибудь подходящее; и я умру спокойно, мой дорогой, если буду знать, что у тебя хорошая жена из нашего круга, и хороший выезд, и что ты вращаешься в обществе, как подобает джентльмену.

Так говорил любящий дядюшка, развивая перед Пеном свою нехитрую житейскую философию.

"Что бы сказали на это матушка и Лора?" — подумал Пен. И в самом деле, их нравственные мерки и жизненные правила были совсем иные.

Едва закончился этот волнующий разговор, как Уорингтон вышел из своей спальни, уже не в обносках, но одетый вполне прилично, видный и статный, веселый и радушный. В своей обшарпанной гостиной он держался так же свободно, как хозяин роскошного лондонского особняка в своих апартаментах. А комната, в которой находился майор, была и впрямь необыкновенная. Ковер весь в дырах, на столе — крути от выпитых Уорингтоном кружек пива. Небольшая библиотека — юридическое право, поэзия и математика. (Математику он очень любил и в свое время в Оксбридже поражал всех упорством в академических и иных занятиях; там до сих пор еще вспоминали, как Молодчага Уорингтон клал на обе лопатки лодочников, греб на призы, получал награды на конкурсах и пил молочный пунш.) Над камином висела гравюра, изображавшая колледж, на полках стояли потрепанные тома Платона со знакомым гербом колледжа на переплетах. Два кресла, конторка, заваленная счетами; на колченогом столе — несколько тощих папок с резюме судебных дел. Вся мебель словно побывала в сражениях и была изувечена.

— А здесь, сэр, спальня Пена. Он у нас денди: кровать с пологом, серебряный несессер, сапоги блестят как зеркало.

И правда, комната Пена была обставлена даже нарядно, стены украшал не только рисованный пейзаж Фэрокса, но и несколько хороших гравюр из жизни балета. А у Уорингтона всю обстановку составлял душ да куча книг у кровати с соломенным тюфяком, на котором он полночи курил трубку и читал своих любимых поэтов и математиков.

Показав гостю квартиру, мистер Уорингтон направился к буфету в поисках завтрака.

— Можно предложить вам баранью отбивную, сэр? Мы их готовим сами, с пылу с жару, и я одновременно обучаю Пена первоосновам права, кулинарного искусства и морали. Он страшный лентяй, сэр, и слишком уж изнежен.

С этими словами мистер Уорингтон взял рашпер, обтер его куском бумаги и поставил на огонь, положив на него две отбивных, а из буфета достал тарелки, ножи, серебряные ложки и судки.

— Скажите только слово, майор Пенденнис: в запасе есть еще одна котлета, а не то Пиджен сбегает в трактир и принесет вам все, что вы пожелаете.

Майора Пенденниса это очень позабавило, однако от еды он отказался, сказав, что недавно завтракал. И Уорингтон поджарил котлеты и шипящими шлепнул их на тарелки.

Пен, взглянув на дядюшку и убедившись, что тот по-прежнему в духе, с аппетитом принялся за свою отбивную.

— Понимаете, сэр, — объяснил Уорингтон, — миссис Фланаган ушла, а мальчишке мы не можем поручить эту работу, он весь день занят: чистит Пенову обувь. Ну вот, теперь запьем пивом, и все в порядке. Пен пьет чай, напиток, годный только для старушек.

— Так вы, значит, вчера вечером были у леди Уистон? — сказал майор, затрудняясь, о чем говорить с этим не очень-то светским малым.