История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 2)

Лавка мистера Сантьяго находилась поблизости от Бэри-стрит, где мы имели честь посещать нашего друга майора Пенденниса в его квартире. Майор как раз шествовал не спеша домой, когда навстречу ему по тому же тротуару шагал Стронг, пылающий гневом и пыхтящий сигарой.

"Продымили весь город эти молодые люди, чтоб им пусто было, — думал майор. — Вот и еще идет какой-то, с усами и с сигарой. Человек, который носит усы и курит — не джентльмен… Ах, это мистер Стронг!"

— Мое почтение, мистер Стронг! — и майор, с достоинством поклонившись, остановился перед своей дверью и поднял к замочной скважине дрожащую руку, в которой держал ключ.

Мы уже говорили, что Стронг и Пенденнис, как друзья и советчики несчастной семьи сэра Фрэнсиса, оба участвовали в долгих, томительных совещаниях касательно уплаты его последних долгов. Стронг, узнав своего собрата по этим переговорам, протянул ему руку, и старый Пенденнис без особой охоты вложил в нее свою.

— Что скажете хорошенького? — произнес майор Пенденнис покровительственным тоном, ибо он привык вращаться в таком высоком обществе, что смутно воображал, что оказывает простым смертным великую честь, снисходя до разговора с ними. — Вы все еще в городе, мистер Стронг? Надеюсь, в добром здоровье?

— Хорошенького мне вам сказать нечего, сэр, — отвечал Стронг. — Новости плохие. Они касаются наших друзей в Танбридж-Уэлзе, и мне хотелось бы с вами об этом поговорить. Клеверинг опять взялся за старое.

— Неужто? — воскликнул майор, заметно оживляясь. — Прошу вас, зайдите ко мне. — И оба, войдя в квартиру майора, расположились в гостиной.

Здесь Стронг излил наконец свое негодование по поводу преступного легкомыслия и двоедушия Клеверинга.

— Грош цена всем его обещаниям, — сказал шевалье. — Помните, сэр, как он, в присутствии поверенного миледи, кричал, что честного слова мало, а он непременно должен поклясться жене на коленях, и позвонил, чтобы принесли Библию, и призывал на себя вечное проклятие, если еще когда-нибудь подпишет вексель. Не далее как сегодня он это сделал, сэр, и впредь будет подписывать, лишь бы добыть наличных. Он готов обмануть кого угодно — жену, сына, старого друга, который сто раз его гарантировал. Да вот, на будущей неделе истекает срок нашего с ним векселя…

— Я думал, вы заплатили все…

— Кроме этого, — сказал Стронг, краснея. — Он умолял меня не упоминать о нем, и… и к тому же половину де" нег получил я. Теперь они на меня накинутся. Ну, да ничего, я привык. А бешусь я из-за леди Клеверинг. Просто позор, что он так бессердечно разоряет эту добрейшую женщину, ведь без нее он бы уже десять раз угодил в тюрьму. Деньги его идут на боксеров, достаются всяким проходимцам и темным дельцам; а честного человека он без зазрения совести бросает на произвол судьбы. Поверите ли, сэр, он взял денег у Алтамонта… вы знаете, кого я имею в виду.

— В самом деле? У этого странного человека, который, помнится, явился однажды нетрезвый к сэру Фрэнсису? — а спросил майор Пенденнис, не поведя бровью. — Кто такой этот Алтамонт, мистер Стронг?

— Право, не знаю, если вы сами не знаете, — отвечал шевалье, бросив на майора удивленный и недоверчивый взгляд.

— По правде сказать, — проговорил майор, — у меня есть кое-какие подозрения. Я полагаю — заметьте, это только предположение, — что в прошлом нашего друга Клеверинга, а, между нами говоря, капитан Стронг, это, пожалуй, самый распущенный человек, какого мне доводилось встречать, — что в его прошлом есть какие-то неприглядные тайны, и он, понятно, боится, как бы их не узнали. И очень возможно, что этому человеку, который называет себя Алтамонтом, известно о нем что-нибудь дурное, и он тянет из Клеверинга деньги, а тот дает, чтобы он молчал. Я знаю случаи, — в лучших семействах Англии, — когда люди вот так выплачивают огромные суммы. Но их частные дела до меня не касаются, мистер Стронг, и если я езжу к человеку обедать, из этого не следует, что я выпытываю его тайны или отвечаю за его прошлое. То же и с нашим другом Клеверингом: я принимаю большое участие в его жене и ее дочери, очаровательной, к слову сказать, девушке, и, когда миледи меня попросила, я занялся ее делами и пытался навести в них порядок; конечно, я и в другой раз сделаю все в меру моих скромных сил и способностей, чтобы быть ей полезным. И если я буду вынужден… понимаете, если буду вынужден… а кстати, мистер Стронг, касательно этого Алтамонта, — как он себя чувствует? Вы, кажется, с ним знакомы. Он сейчас в городе?

— Я не обязан знать, где он находится, майор Пенденнис, — сказал Стронг в сердцах и взялся за шляпу, глубоко уязвленный покровительственной манерой майора и его нарочитой осторожностью.

Пенденнис мгновенно сменил высокомерный тон на добродушно-лукавый.