История первобытного общества

Таким образом, начиная с определенного момента развитие системы дележно-коммуналистических отношений пошло по линии вытеснения разделодележа трудодележом и дачедележом. В подавляющем большинстве обществ эта тенденция никогда полностью не реализовалась. Об этом свидетельствует тот непреложный факт, что не только групповой, но и коммуналистический разделодележ продолжали существовать и в позднепервобытном, и даже предклассовом обществе наряду с отношениями отдельной, особой и даже частной собственности.

Однако в некоторых обществах эволюция дошла до своего логического завершения. Не исключено, что это произошло лишь в синполитейных общества. Среди них действительно были обнаружены такие, в которых не было разделодележа. Все продукты без исключения сразу же поступали в распоряжение тех людей, которые их добыли или создали. Это создавало иллюзию господства в этих обществах отдельной собственности. А эта собственность большинством зарубежных исследователей не отделяется от частной. В результате многие из них стали ссылаться на эти общества как на доказательство того, что первобытные общества базировались на частной собственности. Однако ни один из них не мог провести такую точку зрения последовательно. Мешали факты. А с ними ни один настоящий ученый не может не считаться.

В качестве примера можно привести работу А.Р. Рэдклиффа-Брауна “Андаманские островитяне” (1922). Он начинает с решительного утверждения, что у них "вся пища есть частная собственность и принадлежит мужчине или женщине, которые добыли ее". Однако он тут же добавляет, что "от каждого, кто имеет пищу, ожидают, что он даст тому, у кого ее нет". И "результатом этого обычая является то, что практически вся добываемая пища поровну распределяется по лагерю." Конечный же его вывод состоит в том, что хотя экономическая жизнь андаманского селения основывается на понятии частной собственности, в действительности же она приближается к коммунизму.[7]

То же самое, почти слово в слово писал английский этнограф Исаак Шапера в монографии “Койсанские народы Южной Африки. Бушмены и готтентоты” (1930). Говоря о бушменах, автор подчеркивает, что "пища, животная и растительная, и вода являются частной собственностью и принадлежат человеку, который добыл их". Но буквально тут же он добавляет, что "от каждого, кто имеет пищу, однако, ожидают, что он даст тому, кто ее не имеет". "В результате, - пишет он, - практически вся добытая пища поровну распределяется по всему лагерю". И основной вывод практически полностью совпадает с тем, к которому пришел А. Р. Рэдклифф-Браун: хотя экономическая жизнь группы бушменов "реально основывается на понятии частной собственности", но практически она "приближается к разновидности коммунизма" [8]

Общества такого рода все же представляют собой исключение. Но как бы то ни было, в развитии дележно-коммуналистических отношений можно выделить два этапа, первый из которых характеризуется господством разделодележных отношений, а второй - резким возрастанием роли дачедележа. Это делает необходимым теоретический анализ дачедележных отношений. Нужно понять как сходство, так и различие между дачедележными и разделодележными отношениями.

2.14. Дачедележ, щедрость и скупость

Как разделодележные, так и дачедележные отношения имеют круговой характер. Это отношения не между индивидами, взятыми по отдельности, а внутри определенного их круга. Круговой характер разделодележных отношений бросается в глаза. Существует круг, между членами которого делится добыча. Разделодележные отношения являются круговыми и только круговыми. Поэтому свое наиболее адекватное оформление они находят в родовых связях.

Сложнее обстоит дело с дачедележными связями. Они тоже являются круговыми. Существует круг людей, члены которого обязаны делиться и делятся друг с другом. Этот круг чаще всего совпадает с тем, внутри которого осуществляется разделодележ добычи. В таком случае существует один единый дележный круг. В раннем первобытном обществе он первоначально совпадает с родом, затем с локализованной частью рода.

Но совершенно независимо от того, совпадал ли дачедележный круг с разделодележным или не совпадал, его и можно и следует рассматривать особо. Дачедележный круг в отличие от разделодележного выступал по отношению к каждому своему члену как потенциальный. Человек в принципе должен был делиться со всеми членами этого круга, но в действительности он не всегда это делал. И не делал он это тогда, когда ему не хватало продукта, чтобы давать одновременно всем членам круга.

Совершенно верно, что каждый член дачедележного круга был обязан делиться с другими его членами. Но необходимо уточнение. Человек был обязан делиться с другими только в том случае, если что-либо имел. И сами масштабы дележа зависели от объема продукта, которым он располагал. Человек не мог раздать больше, чем имел.