История первобытного общества

Объекты, которыми делятся, всегда являются общей собственностью тех лиц, которые ими друг с другом делятся. Это верно по отношению не только к пище, но и к вещам. На данной стадии развития все вообще вещи личного использования были не личной, а общественной собственностью, лишь находящейся в индивидуальном распоряжении.

И этот факт достаточно четко осознавался рядом исследователей. "Внутри рода нет личной собственности, - писал Джордж Тэплин об аборигенах Австралии, - все орудия, оружие и т.д. принадлежат всем членам рода коллективно, каждый рассматривает их как собственность его рода ... Если у него есть какое-либо оружие, или сеть, или лодка, которые в известном смысле являются его собственными, он знает, что его собственность на эти предметы подчинена верховным правам его рода". [10]

В свою очередь в эволюции дележно-коммуналистических отношений можно выделить два основных этапа.

Для первого из них характерно широкое развитие разделодележных отношений. Трудодележные и дачедележные отношения существуют в основном как дополнение к ним. Уже на этой стадии возникает различие между долей продукта, поступившей в распоряжение человека (распорядительной долей), и долей продукта, которую человек сам потреблял (потребительной долей). Однако на этой стадии развития не наблюдалось слишком большого неравенства в размерах не только потребительных, но и распорядительных долей.

Положение изменилось с переходом к следующему этапу, на котором трудодележные и дачедележные отношения приобрели значительно более важное, чем раньше, значение, а разделодележные в большой степени утратили первоначальный коммуналистический характер. Первичное распределение во многих случаях приобрело форму трудодележа как индивидуального, так и группового. В результате доли, полученные людьми в процессе первичного распределения, стали существенно отличаться друг от друга. Возникло значительное неравенство в первоначальном распределении долей продукта между отдельными лицами.

Выше я уже говорил, по каким причинам общество было заинтересовано в существовании и фиксации этого неравенства. Нужно было заинтересовать человека в том, чтобы он как можно больше производил продукта. Эта заинтересованность находила выражение в том престиже, которым пользовался человек, раздававший больше продукта, чем другие. Чтобы человек, который больше других производил продукта, мог больше других раздавать его, нужно было, чтобы весь продукт, который он произвел, поступил в его распоряжение.

Однако самое важное заключалось в том, что человек являлся только распорядителем, но не собственником продукта. Собственником по-прежнему был коллектив. Человек не мог сохранить продукт для своего потребления. Он должен был раздать его, оставив себе небольшую часть.

Общество, которое на этой стадии было объективно заинтересовано в том, чтобы каждый индивид получал свою первичную долю по труду, было одновременно по-прежнему не в меньшей степени заинтересовано в том, чтобы распределение продуктов в конечном счете было коммуналистическим, чтобы каждый его член получал долю, соответствующую не его трудовому вкладу, а его потребностям. Иными словами, общество, как и прежде, было объективно заинтересовано в том, чтобы собственность оставалась коллективной, общественной. Именно наличие разрыва между неравенством в распределении распорядительных долей и равенством в распределении потребительных долей и давало возможность отдельным членам коллектива проявлять щедрость по отношению к другим его членам.

2.16. Община, общинные конгломераты, общинные ассоциации

Единственным социоисторическим организмом на данной стадии развития была община. Этот организм был демосоциальным. Хотя раннепервобытная община обычно имела определенную территорию, которую его члены считали своей общей собственностью, она была способна покинуть ее и переместиться на другую. Размеры раннепервобытных общин были невелики. Число членов такой общины никогда не превышало сотни человек, но чаще всего оно составляло 25-50 индивидов. Каждая раннепервобытная община была одновременно культурной и языковой общностью. Ее члены имели общую культуру и говорили на одном языке.

Если община оказывалась в благоприятных условиях, численность ее членов начинала увеличиваться, и, когда ее размеры превышали определенный уровень, она распадалась на два новых самостоятельных демосоциальных организма. Когда общины перестали совпадать с родами, одновременно происходил и распад старого рода и образование двух новых. Возникшие общины могли жить по соседству, а могли и оказаться друг от друга на большом расстоянии. Дочерние общины в свою очередь могли дать начало новым и этот процесс мог повторяться неоднократно.