История Петра Великого

В мае 1718 года начались переговоры на Аландских островах. Уполномоченными со стороны Швеции были Герц и Гилленборг, со стороны России – Брюс и Остерман. Сам Петр составил для своих уполномоченных подробный наказ, из которого видно, в какой степени было трудно согласовать интересы России и ее союзников Пруссии и Дании. Союзникам Петр обещал не скрывать перед ними частностей негоциации о мире. Теперь же он не мог не подумать о сепаратном мире, о заключении тайного соглашения между Остерманом и Гёрцом. В конфиденциальном письме царя к Остерману предписывалось последнему обещать Герцу в подарок 100 тысяч рублей и другие награды, если бы он трудился заключить выгодный для России мир. Далее сказано, между прочим: «Если король уступит нам провинции, которые теперь за нами (кроме Финляндии), то мы обяжемся помочь ему вознаградить его потери в другом месте, где ему нужно».

Тотчас же после открытия съезда шведские уполномоченные объявили, что Лифляндия и Эстляндия составляют естественные бастионы королевства Шведского и что королю лучше потерять все в другом месте, чем уступить их России. Остерман старался подействовать на прибывшего на съезд генерал-адъютанта Шпарре, пользовавшегося особенным доверием короля. Далее русские дали почувствовать шведам, что царь был бы готов действовать заодно со Швецией против Англии и, например, поддерживать претендента из дома Стюартов против Георга I.

Особенно упорно спорили о Ревеле, на уступку которого Герц никак не соглашался. Затем Герц целый месяц был в отсутствии и вернулся в Аланд с новым наказом, в силу которого он объявил, что король не иначе может согласиться на уступку Ревеля, как если получит эквивалент из датских владении, и желает, чтобы царь ему в том помог. Дальнейшее затруднение представлял собой Выборг. Русские уполномоченные объявили, что этот город от Петербурга в близком расстоянии и что царь в своей резиденции никогда безопасен быть не может, если Выборг будет за Швецией. Постоянно являлись со стороны Герца новые предложения, чтобы царь действовал в ущерб своим союзникам. Нельзя было прийти к какому-либо соглашению.

Два раза Остерман ездил за новыми инструкциями в Петербург, два раза Герц отправлялся с той же целью в Стокгольм. Ничто не помогало. Выяснилось вскоре, что Герц в Швеции не пользовался более прежним доверием и что это обстоятельство мешало успеху его дипломатической деятельности. Достойно внимания и то, что со стороны Швеции медлили с заключением мира в надежде на беспорядки в России; ожидаемый бунт против царя действительно оказался бы весьма важной выгодой для Швеции. Наконец Остерман пришел к тому убеждению, что на заключение мира можно надеяться не иначе, как после нападения на самую Швецию. К тому же им была выражена надежда, что «король, по его отважным поступкам, когда-нибудь или убит будет, или, скача верхом, шею сломит».

После сделанного Герцем предложения о том, чтобы Россия помогала Карлу воевать с Данией, на что, разумеется, русские уполномоченные не соглашались, Герц в ноябре 1718 года уехал в Швецию. Ожидали его возвращения на Аландские острова по истечении четырех недель. Он не вернулся. Зато была получена весть об убиении короля Карла XII под стенами крепости Фридрихсгаль и об аресте Герца.

Остерман отправился в Петербург, между тем как Брюс для продолжения переговоров оставался на Аландских островах. Перемена, происшедшая в Швеции, состоявшееся там ограничение монархической власти оказались весьма выгодными для России. Решительнее прежнего Петр мог настаивать на уступке ему Лифляндии, Эстляндии, Ингерманландии, Выборга и Кексгольма с частью Карелии. Зато со стороны России была изъявлена готовность заплатить за эти провинции некоторую сумму денег. Между тем царь через отправленного в Стокгольм бригадира Лефорта поздравил королеву Ульрику Элеонору со вступлением на престол и при этом выразил надежду на заключение мира. Однако переговоры в Аланде оставались безуспешными, и опять Брюс и Остерман начали говорить о необходимости нападением на самую Швецию принудить ее к миру.

Шведские дипломаты между тем старались поссорить Россию с Пруссией. Новый шведский уполномоченный Лилиенштедт спросил Брюса и Остермана, известно ли царю, что против него ведутся большие интриги, что недавно против него заключен даже союз. Головкин узнал в Берлине, что здесь ганноверская партия сильно интригует, чтобы отвлечь короля Фридриха Вильгельма от России и заставить его вступить в соглашение с королем Георгом. Головкин не раз беседовал с самим королем об этом деле, и все старания недоброжелателей России не повели к желанной цели.