История Петра Великого

Время казалось удобным для совместных действий против турок и татар. Австрийские и венецианские войска именно тогда действовали весьма успешно в Венгрии, в Далмации и в Морее. Надежды южных славян и вообще христиан Балканского полуострова на освобождение от турецкого ига оживились. Бывший константинопольский патриарх Дионисий, сверженный, как он писал, за уступку царскому желанию в деле о киевской митрополии, извещал царей, что теперь самое удобное время для избавления христианства от турок. Это письмо он отправил осенью 1688 года в Москву через архимандрита Афонского Павловского монастыря Исайи. «Всякие государства, — писал Дионисий, — и власти благочестивых королей и князей прославленных — все вместе восстали на антихриста, воюют на него сухим путем и морем, а царство ваше дремлет. Все благочестивые святого вашего царства ожидают, сербы и болгары, молдаване и валахи; восстаньте, не дремлите, придите спасти нас». Исайя привез грамоту и от валахского господаря Щербана Кантакузена, который тоже писал, что от русских царей православные ожидают избавления своего из рук видимого Фараона. Третья грамота такого же содержания была от сербского патриарха Арсения. Исайя объявил, что он пошел от всех греков и славян умолять великих государей воспользоваться удобным временем для нападения на турок. Это необходимо сделать и для того, «чтобы не отдать православных из басурманской неволи в неволю худшую. Церковь православно-греческую ненавидят папежники, которые города в Венгрии и Морее цесарские и венецианские войска побрали у турок, повсюду в них папежники начали обращать православные церкви к унии, другие превращают в костелы. Если римлянам посчастливится вперед, достанут под свою власть православно-христианские земли; если возьмут самый Царьград, то православные христиане в большую погибель придут и вера православная искоренится. Все православные христиане ожидают государских войск с радостью; да и турки, которые между ними живут, лучше поддадутся великим государям, чем немцам, потому что все они рождены от сербов, болгар и других православных народов».

 

ГЛАВА V

Падение Софьи

Петр во все время правления Софьи разве только при торжественных случаях, например по случаю приема иностранных послов, играл роль царя. Для Ивана и Петра был сделан двойной трон, на котором они сидели при подобных церемониях.

Сохранилось известие о впечатлении, произведенном в 1683 году братьями на иностранцев при таком случае. Путешественник Кемпфер рассказывает следующее. Старший брат, надвинув шапку на глаза, с потупленным взором, сидел почти неподвижно; младший смотрел на всех с открытым, прелестным лицом, на котором, при обращении к нему речи, беспрестанно играла кровь юношества. Дивная красота его, говорит Кемпфер, пленяла всех присутствующих, а живость приводила в замешательство степенных сановников московских. Когда посланник подал верительную грамоту и оба царя должны были встать в одно время, чтобы спросить о королевском здоровье, младший не дал времени дядькам приподнять себя и брата, как требовалось этикетом, быстро встал со своего места, сам приподнял царскую шапку и бегло заговорил обычный привет: «Его королевское величество, брат наш, Каролус Свейский, по здорову ль?» Петру было тогда с небольшим 11 лет; но Кемпферу он показался не менее 16 лет [110].

О жалком впечатлении, производимом царем Иваном в противоположность свежести и здоровью Петра, особенно подробно говорит царский посол Хевель (Hovel), бывший в Москве в 1684 году[111]. Врач Рингубер, около этого же времени видевший Петра, с восхищением упоминает о красоте и уме юного царя, замечая, что природа щедро одарила его [112].

Нельзя удивляться тому, что, когда Гордон в 1684 году находился в Москве и должен был иметь аудиенцию при дворе, он ждал выздоровления хворавшего в то время оспой царя Петра, чтобы не быть принятым одним Иваном. Когда Гордон был у последнего, царь Иван был как-то печален и оставался совершенно безмолвным [113].

Из донесений барона Келлера Генеральным Штатам видно, как сильно беспокоились иностранцы, проживавшие в Москве, по случаю болезни Петра в 1684 году. Когда он выздоровел, были устроены празднества, к которым приглашались Голицын и другие вельможи. Вообще в депешах Келлера часто говорится о Петре, его занятиях и увеселениях, о добрых отношениях его к брату Ивану и т.п. В 1685 году он пишет: «Молодому царю ныне пошел тринадцатый год; он развивается весьма успешно, велик ростом и держит себя хорошо, его умственные способности замечательны; все его любят. Особенное внимание он обращает на военные дела; без сомнения, от него можно при совершеннолетии ожидать храбрых и славных подвигов, в особенности в борьбе с крымскими татарами» [114].