История пятого мора (СИ)

— Вот дает! — выдохнул гном. Булькнуло. — Это всех благородных учат таким словечкам?

— Почти.

— Ну так когда? Жалко ж мужика, видно, что по тебе сохнет, а тронуть боится.

Алистеру захотелось провалиться сквозь землю.

— Знаешь, что… Когда мессир Дуббини соберется брать Лесистый Холм приступом, он определенно не повелит герольдам трубить об этом на всех перекрестках и едва ли призовет шесть свидетелей, дабы убедить, что все свершится как подобает.

— Пожалуй, да. Тем более что дело не обойдется без кровопролития. Я невинность за версту чую, — кажется, Огрен хлопнул ее по плечу — Да не тушуйся ты так. Выпьешь?

— Давай.

Алистер подумал, что сам бы это пить не рискнул. И точно — закашлялась.

— А ты ничего так… хоть и из благородных.

— Полагаю, я должна поблагодарить. Но, Огрен…

— Да?

— Раз ты не понимаешь намеков, скажу прямо. Еще раз заикнешься… об Алистере — и я тебя обрею, а потом заставлю сожрать собственную бороду.

Молчание. Долгое. Наконец, гном икнул.

— Верю.

— Вот и хорошо. Зови остальных, каша готова.

Алистер тихо выругался. Все знают. Только этого и не хватало.

========== 21 ==========

В том, что "все знают", Алистеру пришлось еще раз убедиться не более чем через час. Вернувшись с вымытой посудой, он увидел, как Винн что-то выговаривает Элиссе. Лицом девушка владела по обыкновению прекрасно, но вот с румянцем поделать ничего не могла. Она ответила. Винн поджала губы. Алистер решил, что стоит вмешаться.

— В чем дело? — спросил он самым беззаботным тоном, какой только сумел изобразить.

— Что между вами?

Алистер честно попытался быть тактичным:

— Винн, не сомневаюсь, ты желаешь только добра. Но что бы между нами ни было, это касается только меня и ее.

Волшебница снова поджала губы.

— На Стражей возложен огромный долг.

— О, не волнуйся, об этом я знаю. — Все запасы тактичности, правду сказать, невеликие, вмиг иссякли. — Но только я не помню, чтобы когда-либо Серые Стражи давали обет целомудрия.

Элисса зарделась еще пуще.

— Так вы уже… — задохнулась Винн.

Алистер ругнулся сквозь зубы — вот уж помог, так помог!

— И не сквернословь!

— Винн, все, что я могу сказать по этому поводу — есть между нами что-то или нет, касается только меня и нее. На сем закончим. И я бы не хотел возвращаться к этой теме. Или, чтобы к ней возвращалась Элисса. Я достаточно внятен?

— Более чем. — Холода в голосе волшебницы хватило бы на отличный ледник.

— Спасибо, Винн.

Он взял девушку за руку, уводя прочь от любопытных.

— Прости. — Алистер покаянно развел руками. — Наверное, мне следовало быть осторожней.

Элисса тихонько хмыкнула, ткнулась лбом ему в плечо.

— Не за что извиняться. Когда столько народа постоянно трутся бок о бок, есть только один способ избежать сплетен — не давать повода. Или у Стражей было не так?

— Так, — признал Алистер. — И если ты не захочешь давать повода, я пойму.

Видит Создатель, из него едва ли выйдет рыцарь без страха и упрека. Постоянно быть рядом и не вправе даже коснуться… Но если ей будет плохо от косых взглядов и шепотков за спиной…

Она снова хмыкнула, не поднимая лица.

— Я дочь изменника, и сама предатель — Серый Страж, за чью голову назначена награда. Несомненно, любовь к собрату по ордену — то, что способно окончательно погубить столь блестящую репутацию.

— Что ты сказала? — выдохнул Алистер.

Элисса охнув, шарахнулась прочь, закрыв ладонями лицо. Алистер перехватил запястья, заставляя отнять руки. Прошептал:

— Я люблю тебя.

Неподалеку хрустнула ветка, и голос Лелианы произнес:

— Нужно непременно сложить балладу о том, как посреди Мора, крови и смерти распустился настолько прекрасный и хрупкий цветок истинной любви.

— И не забудь описать страдания несчастного отвергнутого красавца-эльфа, — добавил еще один голос.

— Да простит меня Создатель, сегодня я точно кого-нибудь убью, — простонал Алистер.

Элисса рассмеялась и потянулась к его губам.

Утром опушка Бресилиана выглядела светлой и покойной. Но едва сунувшись в лес, Алистер понял, что дурную славу тот заслужил не зря. И дело было не только в оборотнях. Хватало и просто диких зверей, и чудовищных колдовских порождений, одно из которых едва не сгубило их всех — благо Морриган и Винн успели развеять колдовство, увидев, как Алистер плавно оседает в траву, бормоча что-то о "выспаться, а потом можно и дальше". Сам он этого, к слову, совершенно не помнил, помнил лишь морозный вихрь, пущенный ведьмой, что заставил прийти в себя. Потом они с ужасом разглядывали нагромождения костей — человеческих, эльфийских, поди сейчас разбери на казавшейся такой уютной поляне. Одного этого Алистеру за глаза хватило бы на всю оставшуюся жизнь, и совершенно необязательно видеть своими глазами ходящие и говорящие деревья, восставших из праха древних чародеев и свихнувшихся отшельников. Редкие шайки порождений тьмы в этом лесу вызывали едва ли не умиление — такими знакомыми и понятными они выглядели.