История письма: Эволюция письменности от Древнего Египта до наших дней.

«Хетты писали кисточкой и тушью на деревянных дощечках, обтянутых холстом и загрунтованных известью. Даже тот писец, который, по вавилонскому образцу, палочкой выдавливал на сырой глине клинописные знаки, называл себя пишущим на дереве, точно клинопись была для него лишь побочным занятием, а подлинным искусством — иероглифическое письмо. Писать учились еще детьми. Мальчик, сидящий на коленях у матери, держит на привязи птицу, а возле него лежат ученическая тетрадь и бутылочка с тушью[13]. И это самая настоящая тетрадь, правда, из дерева; она представляет собой складную доску с петлями по сгибу и запором. Такую доску можно было, вероятно, использовать и как письмо (да еще с конвертом), хотя обычно письма писались на свинцовых полосках, которые затем сворачивались в изящные свитки. Подобными полосками можно было пользоваться несколько раз, так как вдавленные в них буквы легко разглаживались. Государственные договоры гравировались на серебре, железе или свинце. Теоретически вообще не было чего-либо такого, на чем нельзя было бы написать или нарисовать кистью, но основным писчим материалом, к сожалению, служило дерево. К сожалению, ибо ни один образец иероглифического хеттского письма не мог сохраниться на таком недолговечном материале и дойти до нас от III тысячелетия».

Вот поэтому и случилось так, что от хеттской литературы до нас дошло весьма немногое. Однако это немногое рисует нам хотя и далеко не полную, но чрезвычайно интересную картину — картину жизни сильного и здорового народа со склонностями к строгому правовому оформлению своего быта и норм поведения. Народ этот любил жизнь и ее радости и отличался безыскусственным юмором, но мог найти и потрясающие воображение слова для описания лишений и невзгод, выпадавших на его долю. Как трогательна, например, молитва Мурсилиса II об избавлении от разразившегося в стране страшного мора:

«Бог бурь [страны] Хатти, господин мой, и вы [другие] боги Хатти, господа мои! Послал меня Мурсилис, великий царь, ваш раб: иди и скажи богу бурь [страны] Хатти, господину моему и другим богам, господам моим, следующее.

Вот то, что вы сделали: в страну Хатти впустили вы мор, и жестоко угнетал мор страну Хатти.

И вот умирали во время отца моего и во время брата моего, и вот умирают ныне предо мной с тех пор, как стал я жрецом богов, и это уже двадцатый год.

И вот смерть господствует в стране и мор, и не изгнаны они все еще из страны.

Но мучения я не сделаю господином сердца моего. Но и страх не сделаю я больше господином души моей».

«Хеттский бог бурь, господин мой, и вы, боги, господа мои, вот что: [многие] совершают грехи.

И отец мой также совершал грехи и преступил слово хеттского бога бурь, господина моего. Но я никогда не грешил.

Вот что: грех отца переходит на сына.

И на меня перешел грех отца моего.

И вот ныне перед хеттским богом бурь, господином моим, и богами, господами моими, я признаю его: вот что, мы делали это.

И так как признаю я грех отца моего, то пусть смирится вновь дух хеттского бога бурь, господина моего, и богов, господ моих.

Будьте вновь милостивы ко мне и изгоните прочь мор из страны Хатти.

…

И если молюсь я вам, то да услышите вы меня. Так как ничего дурного не сотворил я,

и из тех, прежних, кто ошибался и делал дурное, ни одного более не осталось,

так как уже давно мертвы они; но так как на меня перешли дела отца моего, смотри, вот хочу я ради страны [моей] и из-за мора принести вам, богам, господам моим, искупительные жертвы.

Да изгоните вы мучения из сердца моего; а у души моей страх да отнимете вы…».

Дешифровка угаритского и гублского языков «Укропный мыс» в «Белой гавани» и Губла, Город бумаги

Сколько бессонных ночей…

Эдуард Дорм.

Рас-Шамра, как его обычно называют, а точнее — Рас-эш-Шамра, «Укропный мыс», расположенный в одном километре к юго-востоку от Минет-эль-Бейда, «Белой гавани», находится в Сирии, и едва ли мы найдем этот мыс и эту гавань на наших картах. Но попробуем мысленно провести линию строго на восток от северо-восточной оконечности Кипра; пройдя через море, она пересечет сирийское побережье как раз у этой самой, ныне невзрачной и незначительной, «Белой гавани». В 12 километрах к югу от нее лежит помеченная на многих картах Латакия, древняя Лаодикея.

Оба места, и мыс и гавань, знакомы археологам только каких-нибудь 30 лет. Но за этот короткий промежуток времени они приобрели самую широкую известность, обогатив наши знания изобилием новых и совершенно поразительных открытий. К одному из них относится и новая письменность.