История письма: Эволюция письменности от Древнего Египта до наших дней.

Не входя в детали, отметим, что он также отталкивался от ptylis, или gotylis и rasнgnetos, однако, следуя комбинаторным путем, достиг намного более важных результатов, чем оба его предшественника. Уже в январе 1874 года Шмидт, отличавшийся поразительным упорством и работоспособностью, дешифровал почти весь кипрский силлабар. В том же году он издал упомянутую выше большую надпись на бронзовой табличке из Идалейона. Предпринятая им обработка текста внесла окончательную ясность в характер кипрской письменности: она не содержит ничего иного, кроме слоговых знаков (сравни в связи с этим транскрипцию, применявшуюся Брандисом), причем такие знаки передают как открытые слоги (то есть слоги типа «согласный + гласный»), так и простой гласный!

Рис. 146. Кипро-минойские графические знаки.

Последний кирпич в здание, возведенное за столь короткий срок (в основном с 1872 по 1874 год), был положен немецкими исследователями Декке и Зигизмундом. Они открыли слоговые знаки, начальными звуками которых были j и w, и таким образом покончили с непреодоленными еще затруднениями в чтении текстов.

Было выяснено, что упомянутая бронзовая табличка из Идалейона содержит договор, заключенный между царем и городом, с одной стороны, и семейством лекаря — с другой. Согласно договору, названным врачам и их потомкам вместо уплаты гонорара наличными передавались поместья и поземельный налог с некоторых областей.

Итог всей проделанной работы и многих удачных комбинаций, несмотря на его безусловную историческую ценность, оказался, таким образом, довольно скучным.

Кипрское слоговое письмо все еще хранит свою тайну. В 1910 году, например, были открыты некоторые надписи, составленные кипрским письмом, но совсем не на греческом языке. Надписи эти были обнаружены не на острове, а в двух музеях — Эшмолеан в Оксфорде и в Лувре, где они до того лежали, не привлекая к себе никакого внимания. Недавно умерший тюбингенский профессор Эрнст Зиттиг нашел в Амафе на Крите даже самую настоящую билингву — двуязычный, но, к сожалению, очень краткий текст, записанный кипрским слоговым и общегреческим буквенным письмом. Легко заметить, что материал, доступный науке, слишком скуден для того, чтобы можно было открыть и с известной основательностью объяснить исчезнувший язык древних киприотов, хотя попытки делались и в этом направлении. Будем надеяться, что в ближайшее время поиски исследователей приведут к благоприятным результатам, ибо, по общепризнанному мнению, кипрское слоговое письмо является производным от критских линейных письменностей, одна из которых недавно была дешифрована. Более того, существовало еще и так называемое кипро-минойское, или кипро-микенское «переходное письмо» (пока не дешифрованное), представляющее собой, вероятно, связующее звено между кипрской и критскими линейными письменностями. Кто знает, может быть, последние прольют свет на кипро-минойское письмо, а оно в свою очередь — и на памятники кипрской письменности, и их неизвестный язык. Из 26 букв и 5 цифр, известных пока в кипрско-минойском письме, 10–12 знаков идентичны знакам классического кипрского силлабара; сверх того можно было бы определить, очевидно, и еще 8. Правда, особо важных выводов о кипрском письме ожидать пока не приходится, поскольку кипро-минойское письмо знакомо нам лишь по кратким надписям на сосудах; даже если эти надписи и поддадутся прочтению, едва ли они принесут что-либо, кроме упоминаний о содержимом сосудов или их владельцах.

Прошло уже более 80 лет с тех пор, как была открыта письменность «Медного острова» в восточном Средиземноморье, древнего Кипра. В нескольких днях пути от него (если плыть на парусном судне) лежала родина еще более древней письменности, работа над которой совсем недавно завершилась блистательной дешифровкой. Это Крит, остров Минотавра и Ариадны, ласково покачиваемая морем колыбель древнейшей, подлинно европейской духовной культуры.

Дешифровка крито-микенского линейного письма Б Боевая колесница и кубок

Кубок прекрасный поставила, из дому взятый Нелидом,

Окрест гвоздями златыми покрытый; на нем рукояток
Было четыре высоких…

Гомер, «Илиада», XI, 632–634.

Все началось с того, что в 1889 году английский путешественник и знаток древностей Гревилль Честер принес в дар музею Эшмолеан в Оксфорде несколько предметов старины, среди которых находилась сердоликовая печать. На четырех овальных сторонах печати имелись изображения стилизованных рисуночных знаков, напоминающих иероглифы, а сама печать происходила якобы из Спарты. Человеком, на попечение которого перешел дар, был хранитель музея Артур Эванс.