Читаем История письма: Эволюция письменности от Древнего Египта до наших дней. полностью

Если не считать полумифического грека Алексарха, якобы разработавшего проект универсального письма на рубеже IV–III в. до н. э., основоположником пазиграфии в частности и интерлингвистики как науки об искусственных языках вообще следует признать Рене Декарта. В своем знаменитом письме аббату Мерсенну, датированном 20 ноября 1629 г., Декарт изложил основные принципы лингвопроектирования, на которые впоследствии опирались все конструкторы априорных искусственных языков. Он утверждал, что философский язык предназначен для того, чтобы реформировать человеческое мышление, а потому должен представлять собой «нечто вроде логического ключа человеческих понятий», пользуясь которым, можно было бы «по некоторым правилам вывода чисто формальным путем получать новое знание, истинность которого заранее гарантируется философским характером языка». По мысли Декарта, «изобретение такого языка зависит от истинной Философии, ибо иначе невозможно исчислить все мысли людей и расположить их по порядку». Схожих воззрений придерживался и Г.В. Лейбниц, который в 1666 году в диссертации на латинском языке «О комбинаторном искусстве» («Dissertatio de arte combinatoria») изложил идею «пазиграфии, или Искусства понимания при помощи общих письменных знаков для всех народов на земле, на каких бы разных языках они ни говорили, если только они знакомы с этими общими знаками». По мысли Лейбница, слова, то есть символы, в такой пазиграфии должны были не только выражать идеи, но и создавать взаимосвязи, то есть образовывать эти связи посредством сходных с алгебраическими операций и заменять рассуждения формулами.

Комбинаторика Лейбница[29] впоследствии развилась в отдельную отрасль математики — математическую логику. А продолжатели «лейбницева дела» взялись за конструирование письменности, символы которой представляют не слова, но понятия. Шотландец Дж. Дальгарно, англичанин Дж. Уилкинс, французы де Кондорсе, Мопертюи, Кондильяк — вот лишь некоторые, наиболее известные имена людей, приложивших руку к созданию пазиграфии.


Рис. 227. Рене Декарт.


Рис. 228. Операторы математической логики.


В качестве примера можно привести «Опыт пазиграфии» испанца С. де Маса, который так определил основополагающую идею пазиграфии: «Идеография есть искусство писать знаками, представляющими идеи, а не слова (звуки) обычного языка». Он взял для каждой «идеи» один знак, заимствованный из системы музыкальных нот. Четвертная нота формирует базовый символ, и по тому, на какой линейке эта нота стоит, она используется как детерминатив существительного, глагола, прилагательного и т. д.; подобным образом выражаются все грамматические формы.

Несложно заметить, что пазиграфия де Маса и современные ей системы универсального письма апеллируют к китайской и японской иероглифической письменности. Знакомство с восточными письменностями, происшедшее у европейцев в конце XVII — начале XVIII столетия, вызвало новый всплеск интереса к пазиграфии.

Другой пример — пазиграфия серба М. Паича, который использовал цифры от 1 до 999 для всех грамматических флексий. Начиная с 1000, цифры рассматриваются как пазиграфические символы идей. Словообразование и словоизменение происходят посредством прибавления или вычитания с помощью знаков «плюс» и «минус». Скажем, 3243 означает общую идею покупки, 3243 + 1 = покупатель вообще, 3243 + 13 = конкретный покупатель, 3243 + 101 = покупатели, и т. д.

Предлагались и более экзотические проекты. К примеру, немец И. Бехер предложил пронумеровать все слова латинского словаря и использовать эти номера как общеевропейский письменный язык. Существовали также проекты рисуночных, жестовых и тому подобных универсальных письменностей и искусственных языков.


Рис. 229. Римские цифры.


Идея создания «всеобщего письма» занимала академии наук и даже правительства. В Германии, Франции, Англии, Испании, Венгрии, России, Дании предпринимались разнообразные шаги к практическому воплощению идеи о пазиграфии; в 1811 году Академия наук Копенгагена учредила премию за наилучший вариант легкой и реализуемой на практики пазиграфии. В 1856–1858 гг. международным языком и универсальной письменностью занялось Международное лингвистическое общество, образованный при котором комитет высказался в пользу логической системы, причем последняя должна была представлять собой «номенклатуру, основанную на универсальной классификации» предметов и понятий. А в 1864 г. в Мюнхене радениями немецкого филолога А. Бахмайера была основана Всемирная организация пазиграфии. Собственный проект Бахмайера был, по сути, все тем же логическим исчислением, в котором каждому слову соответствовала определенная цифра:



Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука