Читаем История почты. От голубиной до электронной полностью

В сухом египетском климате папирус хорошо сохранялся, но при других условиях быстро появлялись плесневые грибки, и материал разрушался. В европейских условиях срок жизни папируса составлял несколько десятков лет.

К 800 году н. э. папирус был практически вытеснен пергаментом в Европе, но продолжал использоваться в Египте, пока там не появилась дешёвая  бумага, технологию производства которой привезли арабские завоеватели.


Писали на папирусе камышовой тростинкой со срезанным наискось концом


В тех местностях, где папирус не рос, использовали другие материалы. Например, южнее, в тропиках для письма применяли высушенные пальмовые листья.

Греческий историк I века н. э. Диодор Сицилийский сообщал, что судьи Сиракуз писали имена приговорённых к изгнанию на листьях оливы. В Индии и на Цейлоне (Шри-Ланке) ещё достаточно недавно писали на пальмовых листьях. Не повсеместно, конечно. Ланкийцы пользовались длинными и широкими листьями веерной пальмы талипот. А в Ассаме писали на листьях древовидного алоэ, в других районах Индии собирали листья пальмирской пальмы. Их нарезали полосами шириной около 5 см. На поверхности листа металлическим стержнем выдавливали бороздки знаков, а затем эти углубления заполняли черным красителем, после этого текст легко читался. Проделав по краю исписанных листов пару отверстий и пропустив через них шнуры, листы скрепляли вместе – получалась книга. Вот поэтому и сейчас иногда говорят «страницы книги», а иногда «листы».

Писали и на коре деревьев. Древние латины использовали внутреннюю часть коры, она на латыни называется liber (луб). Со временем это слово стало означать саму книгу. На Руси использовали кору берёзы – бересту. Между прочим, на бересте писали и индейцы. Писали деревянными палочками и особыми чернилами, сделанными из черного ореха, родственника грецкого. Другие народности Америки, жившие в Мексике и южнее, изготавливали своеобразную бумагу из луба тутовых деревьев, она называлась «хуун» и «аматал» у ацтеков и майя. «Дэлованг» делали из тщательно отбитой коры шелковицы на острове Ява. «Рисовая бумага» с острова Тайвань – это тонкий спиральный срез из сердцевины дерева бумажная аралия, так что к рису она не относится.

Древние греки и римляне заимствовали идею табличек для письма, но не глиняных. Они делали восковые. Восковая табличка – это деревянная дощечка, покрытая слоем воска. На ней можно было писать и стирать написанное с помощью грифеля, один конец которого был заострён для письма, а другой играл роль ластика. Время от времени воск счищался, и дощечки покрывали им заново. Существующее во многих европейских языках выражение «с чистого листа» – tabula rasa происходит именно из этой процедуры. Первые упоминания о восковых табличках есть ещё у Гомера.

Восковые таблицы широко использовались в Древнем Риме (они назывались «таблеты»), и некоторые были найдены в заболоченной местности в районе римской крепости Виндоланда на севере Англии. Писали на них металлической палочкой – стилусом. Один конец стилуса был заточен, им писали буквы и цифры, другой конец был расплющен в виде лопаточки, им стирали написанное. На таких табличках писали ученики школ, торговцы, писатели, философы, священнослужители, государственные деятели. Это были повседневные записи, не предназначенные для длительного сохранения.

Часто таблички складывались воском вовнутрь и соединялись по нескольку штук кожаным ремешком – получалась книжка, прообраз средневековых кодексов и предок современных книг.

Между прочим, до наших дней сохранился так называемый Новгородский кодекс, датируемый XI веком, – он состоит из четырёх восковых страниц. На Руси такие восковые дощечки называли «церы».

Как ни удивительно, но восковые таблички продолжали использовать для коммерческих записей вплоть до XIX века.

Известно, что письма и записки писали также и на свинцовых пластинках, причём писали с двух сторон, а при надобности письмо складывали пополам, а для чтения разворачивали.

В какой-то момент времени для письма начали использовать пергамент – материал из выделанной кожи животных, как правило, телячьей, овечьей или козьей шкуры. При производстве пергамента кожи не дубили, а тщательно вычищали, скоблили и высушивали под напряжением, получая листы тонкой и прочной кожи белого или желтоватого цвета.

Когда именно кожу начали применять для письма, точно никто не скажет, но традиционно изобретение пергамента связывают с именем царя Пергама Эвмена Второго (197–159 годы до н. э.). Римский историк Плиний писал, что египетские цари, желая поддержать престиж Александрийской библиотеки, запретили во II веке до н. э. вывоз папируса за пределы Египта, и Пергамской библиотеке, второй по величине библиотеке древнего мира, пришлось найти другой материал для письма.

На самом деле поставки папируса были прерваны из-за вторжений в Египет сирийского царя Антиоха IV Епифана, который в 170–168 годах до н. э. на какое-то захватил практически всю территорию Египта.

Перейти на страницу:

Все книги серии Занимательная наука (Центрполиграф)

Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

А вы когда-нибудь задумывались над тем, где родилась Золушка? Знаете ли вы, что Белоснежка пала жертвой придворных интриг? Что были времена, когда реальный Бэтмен патрулировал улицы Нью-Йорка, настоящий Робинзон Крузо дни напролет ждал корабля на необитаемом острове, который, кстати, впоследствии назвали его именем, а прототип Алеши из «Черной курицы» Погорельского вырос и послужил прототипом Алексея Вронского в «Анне Карениной»? Согласитесь, интересно изучать произведения известных авторов под столь непривычным углом. Из этой книги вы узнаете, что печальная история Муму писана с натуры, что Туве Янссон чуть было не вышла замуж за прототипа своего Снусмумрика, а Джоан Роулинг развелась с прототипом Златопуста Локонса. Многие литературные герои — отражение настоящих людей. Читайте, и вы узнаете, что жил некогда реальный злодей Синяя Борода, что Штирлиц не плод фантазии Юлиана Семенова, а маленькая Алиса родилась вовсе не в Стране чудес… Будем рады, если чтение этой книги принесет вам столько же открытий, сколько принесло нам во время работы над текстом.

Юлия Игоревна Андреева

Языкознание, иностранные языки
Знаем ли мы все о классиках мировой литературы?
Знаем ли мы все о классиках мировой литературы?

…«И гений, парадоксов друг» – гений и впрямь может быть другом парадоксов своей биографии… Как только писателя причисляют к сонму классиков – происходит небожественное чудо: живого человека заменяет икона в виде портрета в кабинете литературы, а всё, что не укладывается в канон, как будто стирается ластиком из его биографии. А не укладывается не так уж мало. Пушкин – «Солнце русской поэзии» – в жизни был сердцеедом, разрушившим множество женских судеб, а в личной переписке – иногда и пошляком. Можно умиляться светлым отрывкам из недавно введённого в школьную программу «Лета Господня» Ивана Шмелёва, но как забыть о том, что одновременно с этой книгой он писал пламенные оды в поддержку Гитлера? В школе обходят эти трудности, предлагая детям удобный миф, «хрестоматийный глянец» вместо живого человека. В этой книге есть и не слишком приглядные подробности из биографий русских классиков. Их вполне достаточно для того, чтобы стряхнуть с их тел гранитно-чугунную шинель официозной иконы. Когда писатели становятся гораздо более живыми, чем на страницах учебников, то и их позитивное воздействие на нас обретает большую ценность.

Мария Дмитриевна Аксенова

Литературоведение
Логика случая. О природе и происхождении биологической эволюции
Логика случая. О природе и происхождении биологической эволюции

В этой амбициозной книге Евгений Кунин освещает переплетение случайного и закономерного, лежащих в основе самой сути жизни. В попытке достичь более глубокого понимания взаимного влияния случайности и необходимости, двигающих вперед биологическую эволюцию, Кунин сводит воедино новые данные и концепции, намечая при этом дорогу, ведущую за пределы синтетической теории эволюции. Он интерпретирует эволюцию как стохастический процесс, основанный на заранее непредвиденных обстоятельствах, ограниченный необходимостью поддержки клеточной организации и направляемый процессом адаптации. Для поддержки своих выводов он объединяет между собой множество концептуальных идей: сравнительную геномику, проливающую свет на предковые формы; новое понимание шаблонов, способов и непредсказуемости процесса эволюции; достижения в изучении экспрессии генов, распространенности белков и других фенотипических молекулярных характеристик; применение методов статистической физики для изучения генов и геномов и новый взгляд на вероятность самопроизвольного появления жизни, порождаемый современной космологией.Логика случая демонстрирует, что то понимание эволюции, которое было выработано наукой XX века, является устаревшим и неполным, и обрисовывает фундаментально новый подход — вызывающий, иногда противоречивый, но всегда основанный на твердых научных знаниях.

Евгений Викторович Кунин

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука

Похожие книги

Серебряный орел
Серебряный орел

I век до нашей эры. Потерпев поражение в схватке с безжалостным врагом на краю известного мира, выжившие легионеры оказываются в плену у парфян. Брошенные Римом на произвол судьбы, эти люди – Забытый легион. Среди них трое друзей: галл Бренн, этрусский прорицатель Тарквиний и Ромул, беглый раб и внебрачный сын римского патриция. Объединенные ненавистью к Риму и мечтой о Свободе, они противостоят диким племенам, которые их окружают, а также куда более коварным врагам в рядах самого легиона… Тем временем Фабиола, сестра-близнец Ромула, храня надежду, что ее брат жив, вынуждена бороться во имя собственного спасения. Освобожденная могущественным любовником, но окруженная врагами со всех сторон, она отправляется в Галлию, где ее покровитель противостоит свирепым местным воинам. Но более сердечной привязанности ею движет жажда мести: лишь он, правая рука Цезаря, в силах помочь ей осуществить коварный замысел…

Бен Кейн

Исторические приключения
10. Побег стрелка Шарпа / 11. Ярость стрелка Шарпа (сборник)
10. Побег стрелка Шарпа / 11. Ярость стрелка Шарпа (сборник)

В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп.В романе «Побег стрелка Шарпа» только от героя зависит, захватит ли победоносная армия Наполеона Португалию. Жизнь Шарпа постоянно висит на волоске, опасность подстерегает его со всех сторон. Шарпу придется противостоять завистливым и некомпетентным вышестоящим офицерам, мнимым союзникам, готовым предать в любую минуту, и коварному неприятелю.В романе «Ярость стрелка Шарпа» английская армия стоит на пороге поражения. Испания попала под власть французов. Остался непокоренным только Кадис, за стенами которого идет хитроумная дипломатическая игра. Единственная надежда британцев – Шарп и его однополчане, не желающие признать свое поражение.

Бернард Корнуэлл

Исторические приключения
Искусство ведения войны. Эволюция тактики и стратегии
Искусство ведения войны. Эволюция тактики и стратегии

Основоположник американской военно-морской стратегии XX века, «отец» морской авиации контр-адмирал Брэдли Аллен Фиске в свое время фактически возглавлял все оперативное планирование ВМС США, руководил модернизацией флота и его подготовкой к войне. В книге он рассматривает принципы военного искусства, особое внимание уделяя стратегии, объясняя цель своего труда как концентрацию необходимых знаний для правильного формирования и подготовки армии и флота, управления ими в целях защиты своей страны в неспокойные годы и обеспечения сохранения мирных позиций в любое другое время.

Брэдли Аллан Фиске , Брэдли Аллен Фиске

Биографии и Мемуары / Публицистика / Военная история / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Исторические приключения / Военное дело: прочее / Образование и наука / Документальное