История похищения

– Если доведется увидеть моего мужа и детей, пожалуйста, скажите им, что у меня все хорошо и что я их очень люблю.

Но Марина уже не принадлежала этому миру.

– Не проси меня об этом, – сказала она, не глядя на Беатрис. – Я знаю, что у меня не будет такой возможности.

Маруха протянула ей стакан воды и две таблетки снотворного, которых хватило бы, чтобы проспать три дня. Но у Марины так дрожали руки, что она не могла поднести стакан ко рту, и Марухе пришлось ее напоить самой. В этот момент ей удалось заглянуть в глубину лучистых Марининых глаз и понять, что Марина нисколько не обманывается на свой счет. Она прекрасно осознавала свою роль и свой вес в этой игре, знала, куда ее уводят, и подыгрывала своим последним в жизни подругам из ответного сострадания.

Марине принесли новый капюшон из розовой шерсти, в тон спортивному костюму. Перед тем как его надели, она на прощание обняла и поцеловала Маруху. Та перекрестила Марину и прошептала:

– Мужайся.

Потом Марина обняла и поцеловала Беатрис, сказав:

– Да благословит тебя Господь!

Беатрис, до конца стараясь поддержать в ней иллюзию освобождения, ответила:

– Как хорошо, что вы скоро увидите своих родных!

Марина, не проронив ни слезинки, подошла к охранникам. Они надели ей капюшон задом наперед, так что прорези для глаз и рта оказались на затылке и ей ничего не было видно. Монах взял Марину за обе руки и, пятясь, вывел из дома. Марина шла уверенным шагом. Второй охранник запер дверь снаружи.

Маруха и Беатрис безжизненно застыли перед дверью и не могли пошевелиться, пока не услышали, как машина выезжает из гаража и постепенно скрывается вдали. Только тогда до женщин дошло, почему у них забрали телевизор и радио: им не следовало знать, чем закончится эта ночь.

Глава 6

На рассвете следующего дня, в четверг, 24 января, труп Марины Монтойи был найден на пустыре, к северу от Боготы. Она полулежала на еще не высохшей от росы траве, прислонившись спиной к ограждению из колючей проволоки и скрестив руки на груди. Следователь по уголовным делам 78-го участка, производивший осмотр трупа, отметил, что убитая – женщина лет шестидесяти, с пышными серебристыми волосами, одета в розовый спортивный костюм, на ногах – коричневые мужские носки. На груди под костюмом обнаружили пластиковый крестик. Туфли кто-то уже успел украсть, явившись на место преступления раньше полиции.

На голове убитой женщины был затвердевший от запекшейся крови капюшон, надетый задом наперед, так что отверстия для глаз и рта оказались на затылке; голова была почти раздроблена шестью сквозными выстрелами, сделанными, очевидно, с расстояния более пятидесяти сантиметров, поскольку ткань не была опалена, а на коже не осталось ожогов. Выстрелы были произведены в затылок и в левую часть лица. Еще один, очень аккуратный – видимо, контрольный – был сделан в лоб. Однако в полевой траве возле тела обнаружили только пять гильз девятого калибра. Криминалисты уже пять раз сняли у трупа отпечатки пальцев.

Вокруг толпились зеваки, среди которых было немало учеников колледжа Сан-Карлос, расположенного неподалеку. Присутствовала при осмотре трупа и продавщица цветов, торговавшая на Северном кладбище. Она в тот день встала ни свет ни заря, чтобы записать дочку в соседнюю школу. На нее произвело огромное впечатление, что у убитой было такое дорогое нижнее белье, такие ухоженные ногти и такой изысканный, несмотря на изуродованное лицо, вид. Под вечер в цветочную лавку на Северном кладбище, находящемся в пяти километрах от места, где обнаружили труп, приехала поставщица. Цветочница была очень подавлена и мучилась от головной боли.

– Вы не представляете, как жалко было эту несчастную сеньору, брошенную на пустыре! – сказала цветочница. – Вы бы видели ее белье, эту стать гранд-дамы, эти роскошные седые волосы и ухоженные руки с прекрасным маникюром!

Поставщица, обеспокоенная подавленностью своей товарки, дала ей анальгин и посоветовала не думать о грустном, а главное, не взваливать на себя груз чужих проблем. Лишь через неделю обе поймут, что с ними случилось невероятное, ведь цветочницей была Марта де Перес, жена Луиса Гильермо Переса, сына Марины!

Вечером, в половине шестого, труп привезли в Институт судебной медицины и оставили в морге до следующего утра, потому что вскрытие тех, в кого сделано более одного выстрела, ночью не производится. В морге уже лежали, ожидая своей очереди на опознание и вскрытие, тела двух мужчин, подобранных на улице утром. А потом привезли еще два мужских трупа, тоже найденных на улице, и тельце пятилетнего ребенка.