История политических учений. Первая часть. Древний мир и Средние века

Внушая сподвижникам подобные правила, Кир считал необходимым самому наблюдать за их исполнением; иначе все могло пойти в разлад. С этою целью он всеми мерами старался, чтобы сподвижники всегда были у него на виду. Особенно он приближал к себе тех, которые отличались перед остальными; он хотел иметь в них всегда верных помощников, зная, что успех всякого дела зависит от способности и благонадежности людей, к нему приставленных. Наконец, он и сам подавал первый пример добродетели, ибо невозможно требовать от других того, чего не делаешь сам; подданные же всегда следуют примеру государя. Собственное поведение он считал даже важнейшим орудием власти, полагая, что если законы могут сделать людей лучшими, то еще скорее может достигнуть этой цели мудрый властитель, который есть зрящий закон, способный и установить порядок, и смотреть за его соблюдением, и наказывать его нарушителей.

С добродетелью соединяется и практическая предусмотрительность. Для предупреждения заговоров Кир старался, чтоб у его сподвижников было более любви к нему, нежели друг к другу. С этою целью он привлекал к себе людей посылкою кушанья со своего стола, дарами, учреждением медицинской помощи для больных. Этими средствами он в преданных ему людях приобрел бесчисленные глаза и уши, через которые он знал все, что происходит в государстве. А с другой стороны, он учредил ристалища и суды, чтобы возбудить в сподвижниках соревнование и некоторое взаимное недоброжелательство. Еще более лукавого искусства является в отношениях к покоренным народам. Прежде всего, чтобы сделать их безопасными, у них отнято оружие и запрещены им всякие свободные упражнения. Затем, чтобы победители казались им величественнее, Кир ввел пышный церемониал, роскошь одежд, высокие обуви, наконец, даже крашение глаз и лиц. С другой стороны, однако, он старался привязать к себе и подвластных, чтоб они не сделались орудиями козней и любили бы его более, нежели друг друга. Постоянно заботясь о низших классах, он достиг того, что они, так же как высшие, считали его своим отцом.

Таковы были средства, которыми Кир утвердил свою власть и вместе устроил крепкое государство. После его смерти, говорит Ксенофон, персы отстали и от добродетели, и от воинских упражнений. Они предались нечестию, неправде, роскоши и изнеженности, вследствие чего страна их открыта для врагов, и они не могут сражаться иначе, как с помощью греков.

Такова сущность первого дошедшего до нас памятника политической литературы. В нем нет систематического учения, нет и глубоких взглядов, которые бы делали его замечательным явлением в науке, но он живо характеризует направление тех людей, которые хотели противодействовать софистам. Проповеди своекорыстия как единственной цели человека и обучению правилам красноречия, действующего на чернь, противополагается нравственный порядок жизни как первое условие прочного государственного устройства. В живом рассказе представляется образец совершенно другого рода, нежели те, которыми софисты развращали увлекающееся юношество. Ксенофон не прямо указывал афинянам на Спарту, но, сочетая в своей фантазии то, к чему влекло его убеждение, с тем, что он видел в своем персидском походе, он изобразил в своем герое спартанца, играющего роль восточного монарха. Во всяком случае, в этом сочинении мы встречаемся с живою политическою мыслью.

Другие ученики Сократа развивали его нравственное учение. Указывая на разум как на источник добродетели, Сократ не определил в точности, в чем состоит последняя. У него встречаются даже противоречащие изречения: то он добром считает полезное, то он полагает высшее благо в отсутствии всяких нужд. Очевидно, что существо добродетели должно изменяться, смотря по тому, которое из этих двух начал получит перевес. И точно, деятельность разума в приложении к практической жизни может быть двоякого рода: она может состоять либо в умном пользовании жизненными благами, либо в воздержании влечений. Эти две стороны разумной деятельности человека становятся исходными точками для двух противоположных сократических школ — для киренаиков и киников. Обе вращаются в области личной нравственности, пренебрегая остальным.

Основатель киренайской школы — Аристипп. Коренное начало его учения заключается в присущих человеку чувствах удовольствия и страдания. Одно есть легкое движение души, другое — сильное; отсутствие же всякого движения безразлично. К первому человек стремится с самого детства и, достигши его, ничего более не желает, другого он всячески избегает. Следовательно, сама природа указывает человеку, чего нужно искать. Разум же служит ему руководителем, не давая ему покоряться влечениям, но научая его, как обращать все блага в свою пользу. Властвует над удовольствиями, говорил Аристипп, не тот, кто от них воздерживается, а тот, кто ими пользуется, не увлекаясь ими, так же как над кораблем или конем властвует не тот, кто ими не пользуется, а тот, кто умеет управлять ими как хочет.