История православия

Самые многочисленные братства обосновались во Львове, в Вильно, Киеве, Луцке и некоторых других крупных городах; в Вильно братству принадлежал Троицкий монастырь и монастырь возле Свято-Духовной церкви; в Киеве был Киево-братский училищный монастырь, предшественник знаменитого коллегиума Петра Могилы. Униатские власти начали свою деятельность с присвоения православных церквей и монастырей и жестокого давления на оставшихся. Митрополит Рагоза был довольно пассивен и не настаивал на жестких репрессиях по отношению к православным, хотя при нем были приняты королевские указы о привилегиях, предоставляемых униатским общинам, которые были по сути приравнены к католическим. Сравнительно спокойная жизнь православных закончилась после смерти Рагозы в 1599 г. и восшествию на престол униатского митрополита Игнатия Потея, человека жесткого, непримиримого, истинного творца унии. Потей был горячим поклонником иезуитских методов обращения и даже создал свой орден базилиан, который формально следовал правилам Василия Великого, написанным святым для православных монастырей, но фактически старался привлечь верующих в унию или даже в католичество. Своим помощником Потей сделал Иосифа Рутского, сына убитого в Москве воеводы Вельяминова, о котором говорилось выше. Рутский в свое время учился в школе иезуитов и там принял католическую веру, он был возведен в звание генерала и возглавил орден базилиан. После смерти в 1613 г. Потея митрополитом стал Рутский и пробыл в этой должности почти четверть века. Потей и Рутский в качестве митрополитов беспощадно громили православные церкви и монастыри, забирая в пользу униатов их имущество и помещения. При Рутском в составе членов ордена базилиан появились католики и даже протестанты в качестве школьных учителей, призванные соответствующим образом обучать своих воспитанников. Этот беспредел по отношению к православной Церкви длился для юго-западных епархий до 1620 г., когда произошло важное событие – иерусалимский патриарх Феофан на обратном пути из Москвы, где виделся с царем Михаилом Федоровичем и получил от него богатые подарки, направился через Путивль в Киев. Здесь его встретили казаки, которые тоже много претерпели от власти униатов; в Киеве возле Богоявленского братства, где остановился патриарх, казаки устроили настоящую охрану; по словам летописца, они «как пчелы матку свою, так святейшего отца и пастыря овцы его от волков противника стерегли». Ситуация усложнялась и тем обстоятельством, что Турция, подданным которой был Феофан, находилась в то время в состоянии вражды с Польшей. Патриарх посетил киевские церкви и Киево-Печерскую лавру, на которую «положил глаз» митрополит Рутский. В первой изданной грамоте Феофан объявил свое благословение «всем в Православии сияющим, которые обитают в Малой России, более же всего обывателям киевским». Феофан привез от константинопольского патриарха Тимофея грамоту, согласно которой приехавший патриарх имел полномочие совершать всякие архиерейские священнодействия и распоряжения в пределах киевской митрополии; в подтверждении этих полномочий Тимофей отправил с Феофаном своего экзарха архимандрита Арсения. Данной ему властью Феофан поставил православным митрополитом «Киевским, и Галицким, и всея Руси» Иова Борецкого, игумена Киево-Михайловского монастыря и ректора Киевской братской школы, а также ряд епископов и других архиереев. После отъезда Феофана на родину в сопровождении казаков король Сигизмунд III объявил его турецким шпионом, а униатский митрополит Рутский назвал поставленных патриархом иерархов лжеепископами и предал их церковному проклятию. Папа Урбан VIII прислал королю требование «подвергнуть русских лжеепископов, возбуждающих мятежи, заслуженной каре». Так, защищенным казаками оказался один митрополит Иов, живший в Киеве; другие православные архиереи жили тайно в различных монастырях или в домах поддерживавших Православие польских панов. Опорой православной веры в юго-западных епархиях с 1620 г. стали казаки; они представляли собой реальную силу, с которой считалось правительство. Так, на сейме 1621 г. православные добились прекращения откровенных гонений; это решение было принято со скрипом и то лишь потому, что в случае его непринятия казаки грозили отказаться идти на войну с Турцией. Однако вскоре произошло событие, помешавшее мирному урегулированию проблемы взаимоотношений униатов с православными. После того как полоцким епископом патриарх Феофан поставил Мелетия Смотрицкого, униатский полоцкий епископ Иосаф Кунцевич стал громить православные церкви, не обращая внимания на уговоры Рутского прекратить погромы и убийства. При посещении Витебска Иосаф выгнал православных верующих из церквей и даже разрушил шалаши вне города, предназначенные для богослужений. В ответ толпа убила Иоасафа и бросила его тело в Двину. Рим потребовал жестко наказать виновных в убийстве – в результате некоторые горожане Витебска были казнены, а город лишен Магдебургского права. Иоасаф стал религиозным мучеником, и его именем начали твориться новые беззакония по отношению к православным. Поставленный патриархом митрополит Иов хорошо понимал, что его борьба с униатами, которых активно поддерживает правительство Польши, – занятие безнадежное, и потому обратил взоры к соседней Москве. Сразу же после избрания он отправил тайные письма царю Михаилу и патриарху Филарету с просьбой о помощи и о своем желании объединиться с Москвой, хотя решения сеймов 1621 и 1623 гг. были внешне доброжелательными по отношению к Православию. В ответ государь пожаловал Иову соболей на триста рублей, а патриарх послал ему образ Пресвятой Богородицы в позолоченном окладе с драгоценными камнями. На сейм