История прибалтийских народов. От подданных Ливонского ордена до независимых государств

Вместе с тем правовое положение Риги существенно отличалось от того, какое занимал Данциг, и было значительно слабее. Ведь рижским переговорщикам в 1581 году не удалось добиться включения в привилегии положения о свободе вероисповедания. С тех пор у горожан начало накапливаться недовольство по поводу наступления католицизма и недоверие к проводимой магистратом религиозной политике. Сопротивление вспыхнуло после попытки польских властей ввести григорианский календарь, вылившееся в так называемые «календарные волнения», в революцию, в которой религиозные и социальные требования тесно переплетались с честолюбивыми устремлениями повстанческих народных вождей.

Поэтому в этом вопросе следует сделать уточнения. Факты были следующими.

Когда в 1581 году, несмотря на отсутствие в гарантиях по привилегиям ряда важных положений, в том числе по церквям и вопросам вероисповедания, городской совет принял решение присягнуть Польше, то решающую роль в этом сыграло обещание поляков предоставить полк для сдерживания властных устремлений гильдий. Однако, воспользовавшись готовностью совета ввести новый календарь, в январе 1585 года адвокат Мартин Гизе, опираясь на широкие слои немецкого бюргерства, встал во главе противников магистрата и превратился, по сути, в реального хозяина города. Он принудил совет демократизировать основной закон, изгнал из города иезуитов и в 1586 году по обвинению в предательстве дела Мартина Лютера заставил казнить двух членов магистрата – Тастиуса и Веллинга.

После этого Гизе обратился в Стокгольме за помощью к протестантскому герцогу Зедерманландскому[155] Карлу, но безуспешно. К тому времени в декабре 1586 года умер Стефан Баторий, и тогда он стал надеяться на то, что в результате выборов королем в Польше будет избран немец эрцгерцог Максимилиан Австрийский. Но когда и эти надежды не оправдались, то Гизе решил попытаться поставить готовность признать власть Польши в зависимость от подтверждения с ее стороны прежних привилегий города и возвращения протестантам собора Святого Иакова. Однако сил на это у него не хватило.

Когда поляки задействовали свою военную мощь, он проиграл – 2 августа 1589 года по приговору польской комиссии Гизе и два других его соратника были казнены. Уже в том же месяце городской совет по соглашению, подписанному в день памяти святого Северина[156], восстановил свои главенствующие полномочия в Риге, но уже вскоре, точнее, в 1604 году вынужден был окончательно предоставить гильдиям равные с собой права в вопросах распоряжения финансами города.

Вся эта борьба проходила на фоне событий большого исторического значения. Когда в 1587 году католик по вероисповеданию и внук Густава Вазы, сын Юхана III – финляндского герцога, ставшего затем шведским королем, – и Екатерины Ягеллонки Сигизмунд был избран королем Польши, а затем после смерти своего отца в 1592 году, вступив в права шведского наследства, стал и королем Швеции, казалось, что на Балтийском море пробил час католицизма. Однако в имевшей прочные связи со многими соседями Лифляндии Контрреформация наткнулась на сильное сопротивление, поскольку здесь лютеранство пустило довольно мощные корни.

Несмотря на все успехи польской политики, выражавшейся в соответствующих административных преобразованиях и персональных назначениях на руководящие должности, господство Польши в Лифляндии оставалось непрочным. Ведь немецкие сословия, которые в душе были настроены против этого, по-прежнему занимали столь сильные позиции, что не считаться с ними в своих действиях в крае польский король просто не мог. Не решался он и на искоренение в Лифляндии или выдворение из нее трансмаринов[157], как того требовали различные религиозные фанатики. Ведь Сигизмунд III вовсе не хотел, чтобы и без того пустынный край совсем обезлюдел, и в нем вместо людей стали бы обитать одни только дикие звери. О таких последствиях подобных шагов писал в 1583 году и Стефан Баторий.

То время было поистине удивительным: из убогости богатых на войны лет в конце столетия выросло и на короткий срок расцвело пышным цветом гуманистическое поэтическое искусство, являвшееся творчеством определенного круга людей, которые наполовину были немцами, родившимися в Лифляндии, а наполовину – немецкими иммигрантами. В те годы, точнее, в 1588 году Лифляндия в лице прибывшего в Ригу из Германии Николая Моллина, голландца по происхождению, приобрела первого в крае печатника. Реформа рижской монастырской школы в 1594 году под руководством родившегося в Саксонии Иоганна Ривиуса привела к появлению протестантского противовеса школам, созданным иезуитами, и подняло качество преподавания на уровень современных требований. И если лютеранство, несмотря на все спорные моменты, было все же целенаправленно привнесено в Новое время, то нельзя не отметить также и то обстоятельство, что ему пришлось преодолевать не только давление Рима, но и напряженное отношение Запада к Востоку.