История привлекательности. История телесной красоты от Ренессанса до наших дней

В результате распространение эстетических практик достигло небывалых масштабов. Их массовость кардинально изменила облик француженок, размыв социальные границы: «Женщину из простонародья узнать уже не так просто, как прежде»1509. «Женщина из народа» соответствует общераспространенным стандартам: читает журналы, накладывает макияж, покупает косметические средства, как и 95% француженок1510, «ежедневно пользуется кремом для лица», как 87,7% тех же самых француженок1511, решает, какому производителю косметики из представленных в торговых центрах отдать предпочтение, выбирает свое косметическое средство среди «200 наименований, продающихся по цене менее 15 евро»1512. Отныне «каждому по карману»1513 пользоваться косметикой, и это сказывается на внешности. «Люкс» становится доступнее, но, разумеется, не настолько, чтобы покупателям казалось, что они покупают дешевку1514.

Эстетические практики завоевывают новые возрастные группы. Подростки и молодые люди совершают те же ритуалы, что и взрослые: пользуются косметикой, прибегают к помощи пластической хирургии, искусственно украшают свою внешность и эстетизируют себя. Таким образом, «тинейджеры раньше входят в общество потребления»1515. Данные, собранные в США в 2001 году, говорят сами за себя: за этот год 30–40 миллионов подростков и детей младшего возраста потратили на косметику 8–9 миллионов долларов1516.

Старшие поколения осваивают эстетические практики еще активнее. Журнал «Новый наблюдатель» (Le Nouvel Observateur) провозглашает «революционную борьбу со старением»1517, издание «Мир 2» (Le Monde 2) пишет о «жажде жизни»1518: «сегодняшние «пятидесяти-семидесятилетние» люди живут «ничуть не хуже, чем младшие поколения»1519, их деятельность столь же разнообразна: они водят машины, ездят в отпуск, следят за собой; чувство равенства возможностей поддерживается в них за счет увеличившейся продолжительности жизни, повышения качества медицинского обслуживания, достижений в области биологии. Появляется специальная литература, посвященная «борьбе со старением», где говорится о том, что «сегодняшние пятидесятилетние женщины» – «результат мутации»1520 или же что «у красоты нет возраста»1521. Возлагая надежду на разнообразные восстанавливающие средства, заместительную гормональную терапию, специальную «адаптированную» к зрелой коже косметику, каждый шестой француз в возрасте от 50 до 75 лет не исключает возможности прибегнуть к услугам пластического хирурга1522; более того, объем реализации «антивозрастной продукции» вырос во Франции с 10 миллионов евро в 1931 году до 35 миллионов евро в 2002 году1523, что намного превышает внушительные темпы роста1524 реализации косметики в целом.

Иллюзорная андрогинность

Одновременно со всеми этими потребительскими или, скажем иначе, уравнительными мероприятиями происходило важное изменение – в обществе утверждалась женственность, примером чего является статус звезды послевоенного времени. С наступлением 1960‐х годов переосмысляются понятия мужественного и женственного. «Гражданские права, получение образования, контроль над рождаемостью, статус замужней женщины, сексуальная свобода – все эти достижения пробили бреши в мужских цитаделях, изменив взаимоотношения полов»1525. Вторая волна феминизма вышла далеко за пределы абстрактного равенства, выдвинув на первый план проблематику субъекта, «развитие личности»1526 и реализацию себя.

Разумеется, доминирование мужчин не было окончательно преодолено, поскольку «самцы сопротивлялись»1527, как выразился социолог Франсуа де Сингли, кроме того, существовали «непреодолимые идеологические предрассудки»1528, согласно Франсуазе Эритье, или «блокирующие приемы»1529, как их называет Франсуа Дюбе. Тем не менее равенство было достигнуто, женщина добилась бескомпромиссной автономности, а это в свою очередь повлияло на коллективное поведение. Для «женщины субъекта»1530 началась «эра непредсказуемости».