История привлекательности. История телесной красоты от Ренессанса до наших дней

Пример Фернанды Морельс, скромной швеи из департамента Нор, показывает, что изменения, касающиеся длины волос, затронули широкие слои населения. Молодая женщина остригла волосы в 1926 году, когда ей было 20 лет, и не решалась сказать об этом родителям: вечером, возвращаясь домой, она надевала накладную косу. Однако в предместьях Лилля она носила короткую стрижку открыто: здесь она предстает стремящейся к независимости «новой женщиной», готовой «наслаждаться жизнью до рождения ребенка»1196 и работать после вступления в брак. Впрочем, долго обманывать семью Фернанде не пришлось: ее отец, рабочий металлург, в конце концов одобрил эстетический выбор дочери и даже был горд тем, что она столь современна. Обновление женского силуэта, безусловно, – культурное явление. Новая мода получает широкое общественное признание, это видно по публикациям популярных изданий: например, изображения женщин, напечатанные в газете Коммунистической партии «Безумных» лет «Работница» (L’Ouvrière), отражают описанные выше трансформации стиля, хотя мир деревни, для которой предназначалась газета, был весьма удален от основных событий в мире телесной эстетики1197. О произошедших изменениях свидетельствует также заявление Поля Вайян-Кутюрье1198, напечатанное в газете «Человечество» (L’Humanité) за 1935 год: «Желание нравиться – это потребность, и потребность важнейшая»1199.

Конечно, внешность не отражает истинное положение вещей. Ее функция – отвлечь внимание от «традиционных, закоренелых норм»1200 и старых порядков, которые по-прежнему ставили женщину в зависимое положение: несмотря на то что число работающих женщин увеличивалось, среди замужних работали лишь единицы; в 1931 году среди американских и итальянских жен работали лишь 12%, 15% – среди английских и немецких, 35% – среди французских1201. Фреэль, Дамья, Мистенгетт и Пиаф, певицы эпохи между двумя войнами, ведут себя провокационно, но вместе с тем признают полную зависимость от мужчин. В фильме 1932 года «Какой ты меня пожелаешь» Грета Гарбо так охарактеризовала женскую зависимость: «Я никто, у меня ничего нет, бери меня и делай со мной, что хочешь»1202. Идеал женщины-домохозяйки кажется «неопровержимым»1203, его превозносят известные люди, моралисты, врачи.