История призрачной надежды (СИ)

- Но эта тайна уже открыта. – всхлипнула девушка.

- Что? Как?

- Тирион все знает. Он признался мне в этом перед отъездом, но обещал сохранить мой секрет.

Второй раз за последние несколько минут лицо Клигана становилось белее шелковых простыней. Вина за свою оплошность давила на него так сильно, что он едва мог удержаться на ногах.

Раньше его жизнь была проста и понятна: полностью подчиняться хозяину, без лишних вопросов убивать тех, кто посмел вызвать на себя гнев короля, но теперь, теперь он оказался в центре сложной политической игры, правил которой не знал. Мало того, он потянул за собой в преисподнюю ту, что была для него светочем, вытащившим его из бездны мрака.

- Пташка, простишь ли ты меня? – проговорил Клиган, нервно сжав ее талию и опустившись на колени.

- Мне не за что тебя прощать, - проговорила девушка, садясь напротив него.

- Я клянусь тебе, Пташка, никто не причинит Вам вреда. Я увезу Вас отсюда до того, как карлик сюда вернется. Если Бес никому не рассказал об этом, значит, у него есть свои планы, но пока у нас есть время.

В этот момент малышка заплакала в своей колыбельке, и Санса, забывая обо всем, поспешила к ней. Мужчина как завороженный, наблюдал, стараясь не нарушить этот момент священного единения. Мать и дочь будто сформировывали нерушимый союз, в планы которого он не был посвящен. Они проводили много времени вместе, и между ними установилась такая идиллия, что по—другому, кажется, и быть не могло. Для него это был новый мир, тайну которого невозможно постичь, опираясь на доводы рассудка, мир, в который Клиган не заходил, боясь по неосторожности его разрушить. Пташка будто прочитала по его лицу эти мысли, и, прижав малышку к груди, подошла к нему.

- Хочешь подержать?

Клиган стоял в нерешительности, опустив глаза на крохотный комок, копошившийся в шелковых пеленках.

- Неужели грозный воин боится взять на руки маленького ребенка? – с легкой издёвкой проговорила девушка. Пес выпрямил руки, неуклюже принимая бесценный дар, и мысленно призвал высшие силы. Девочка была настолько мала, что могла бы спокойно поместиться у него в ладони, рискни он держать малышку одной рукой. Эйрин, видимо тоже испытавшая страх, при виде незнакомца, заметно притихла и вылупила на него огромные серые глаза.

- «Санса была права. Любой, кто вглядится в девочку достаточно внимательно - поймет, чьими глазами малышка смотрит на этот мир». - подумал Клиган.

Впервые взяв на руки собственную дочь, сердце его наполнилось неописуемым трепетом, который он никогда не мог понять, видя на лицах других родителей. Это ощущение не было похоже на ту связь, что навечно скрепила Сансу с этим крохотным созданием. Он вообще не мог утверждать, что почувствовал какую-то взаимосвязь с ним. Но было что-то, что мужчина не мог объяснить? Он даже не знал, что ожидал в данный момент от этого существа: девочка не могла отвечать на его чувства, она вообще не имела понятия о том, кто он и что хочет. Для Клигана первые секунды объятий были едва уловимы. И эта неуловимость стала первым сигналом к тому, что он абсолютно не представляет, что необходимо делать с ребенком в данной ситуации, да и в других тоже, поэтому одарив малютку нежным взглядом, поспешил вернуть ее матери.

========== Глава XXIII ==========

Войска Станниса все ближе подходили к Королевской Гавани, оставив за собой Речные земли. Город готовился к длительной осаде, а жители, помнившие ужасы прошлой битвы, попросту бежали в леса, оставляя после себя пустующие дома. Продовольствие для населения давно не поставлялось, а то что было, удерживалось золотыми плащами, на случай продолжительной осады, поэтому люди, доведенные голодом до отчаяния, все больше настраивались против Серсеи, бездумная политика которой, вызывала растущее с каждым днем недовольство.

Одного имени красной жрицы или упоминания о кровавых ритуалах, возносивших Красного Бога, было достаточно для того, чтобы вселить ужас в сердца даже самых опытных воинов. Еще не были забыты слухи об убийстве Ренли Баратеона, когда новость о загадочной смерти еще одного короля, разнеслась по всему Вестеросу, и снова рядом оказалась Мелисандра. Страх перед ее магией наполнял жителей первобытным ужасом, с которым не могли сравниться тысячи закаленных в боях мечей. Сотни людей скопились на площади перед Великой Септой, моля богов проявить милосердие, и сделать так, чтобы ненавистная всем колдунья сгорела в собственном огне, но Семеро видимо перестали внимать их мольбам.

Когда авангард армии Станниса появился невдалеке от городских стен, многих жителей охватило настоящее безумие. Численность городского гарнизона не превышала двух тысяч золотых плащей, а так же полутора тысяч солдат, которых лорд Тайвин оставил для обороны. Часть из них были ранены в предыдущих стычках, а часть не закончили обучение. Войска Баратеона теперь насчитывали не менее двадцати тысяч человек, не считая союзников из Речных и Северных земель, примкнувших к нему по дороге.