История Призрака

— Вы же понимаете, — произнесла она, задержавшись у двери, — что я могу все это изменить, Гарри. Что могу выяснить, кого вы хотите использовать, чтобы убить себя. Я могу выудить это у вас из головы, позвонить и все отменить. А вы и не узнаете.

— Ты можешь сделать так, — тихо ответил я. — И я ощущаю себя совершеннейшим ублюдком, прося это у тебя, Кузнечик. Но мне больше некого просить.

— Вы могли бы позвонить Томасу, — возразила она. — Он заслуживает правды.

Томас. Мой брат. Моя семья. Когда меня не станет, он останется единственным родственником Мэгги. И Молли говорила верно. Он заслуживал правды.

— Нет, — произнес я чуть слышно. — Расскажешь ему потом, если захочешь. После. Если расскажешь раньше, он не стерпит. Попытается помешать.

— А может, это и правильно?

— Нет, — так же тихо ответил я. — Неправильно. Но он все равно попытался бы. Это мой выбор, Молл.

Она взялась за дверную ручку, но снова задержалась.

— Вы никогда раньше не называли меня «Молл».

— Приберегал на потом, — хмыкнул я. — На те времена, когда ты перестанешь быть моей ученицей. Хотел проверить, как выйдет.

Она улыбнулась мне. Смахнула слезинку.

А потом вышла.

Минуту я собирался с духом. Потом набрал заграничный номер.

— Кинкейд, — отозвался в трубке ровный голос.

— Это Дрезден, — сказал я.

Голос чуть потеплел:

— Гарри? Что случилось?

Я сделал глубокий вдох.

— За вами должок, — тихо сказал я. — За ту историю с Ивой на острове.

— Чертовски верно, — согласился он.

— Вот, прошу вернуть.

— Хорошо, — сказал он. — Вам нужна поддержка или что-то такое?

— У меня для вас мишень.

На другом конце провода помолчали.

— Рассказывайте, — произнес он наконец.

— Новый Зимний Рыцарь, — сказал я.

— А что, уже есть?

— Будет, — заверил я.

— Откуда вы... — Снова молчание. — Угу, ясно, — сказал он.

— Есть серьезная причина, — сказал я.

— Правда?

— Есть одна маленькая девочка.

Снова молчание.

— Вы ведь будете ожидать этого.

— Нет, — возразил я. — Не буду. Я приму меры.

— Хорошо, — согласился он. — Когда?

Мою дочку собирались убить где-то до следующего рассвета. Я прикинул — сколько-то времени должно уйти на то, чтобы найти ей пристанище. Если, конечно, меня не убьют в процессе.

— Завтра, после полудня, — ответил я. — Чем раньше, тем лучше.

— Хорошо.

— Сможете меня найти?

— Да.

— Надеюсь, — сказал я.

— Я всегда плачу долги.

Я снова вздохнул.

— Угу. Спасибо.

Он негромко усмехнулся:

— Надо же. Вы благодарите меня. Это что-то новенькое.

И повесил трубку. Я тоже. Потом позвал Молли.

— Ладно, — сказал я. — Давай займемся делом.

Молли взяла телефон и убрала его обратно в шкаф. Потом взяла свежую, длинную свечу в подсвечнике и коробок спичек. Вернувшись ко мне, она поставила свечу на складной столик, где я мог видеть ее, не двигая головой. Чиркнув спичкой, она засветила свечу.

— Ладно, — произнесла она. — Гарри, работа будет долгая, тонкая. Сосредоточьтесь на свече. Для работы мне нужно, чтобы вы находились в полном покое.

Странное это было ощущение, когда Кузнечик командовала. Наверное, для того я и занимался ее обучением. Я сфокусировал взгляд на свече и постарался успокоить мысли.

— Хорошо, — произнесла Молли спустя минуту мягким, бархатным голосом. — Расслабьтесь. Вдохните — медленно, не спеша. Хорошо... Слушайте, что я буду говорить. Теперь еще глубокий вдох...

Вот так, с помощью моей ученицы, я и устроил свое убийство.

Глава пятидесятая

Я вынырнул из воспоминания, дрожа и озираясь в полном замешательстве. Я все еще находился в ментальном мире Молли, на дурацком капитанском мостике. Здесь царила тишина. Абсолютная тишина. Никто не шевелился. Изображения на экранах, стрелки на циферблатах, все до единой Молли — все застыли. Все, что происходило в битве, происходило со скоростью мысли — молниеносно быстро. Имелась лишь одна причина, по которой все здесь могло замереть вот так, в самый разгар событий.

— Опять, значит, дребедень с пространством-временем, да? — Голос мой прозвучал хрипло, неровно.

За моей спиной послышались шаги, и в комнате сделалось светлее. Спустя всего секунду свет достиг такой интенсивности, что мне пришлось прикрыть глаза рукой.

Потом свет чуть померк. Я снова открыл глаза и обнаружил себя в лишенном примет белом пространстве. Я даже не знаю, на чем я стоял и стоял ли я вообще. Вокруг не было ничего, кроме белого цвета...

...и молодого мужчины с золотой шевелюрой, беспорядочно падавшей на серебряно-голубые глаза. Его скулами, наверное, можно было резать хлеб.

— Это самый простой способ помочь вам понять.

— Не маловато ли роста для архангела? — поинтересовался я.

Уриил улыбнулся мне. От такой улыбки расцветают цветы, а младенцы начинают радостно гукать.

— Сойдет. Должен признать, лично я больше люблю «Звездные войны», а не «Звездный путь». Простое деление на добро и зло, на идеальное добро и идеальное зло — все это расслабляет. Я словно молодею.