История профессионального музыкального образования в России (XIX – XX века)

Важнейшим воспитывающим фактором в педагогике Г.Г. Нейгауза была заинтересованная и доброжелательная атмосфера, в которой неизменно проходили занятия и которая в одинаковой мере окружала учеников самой разной степени одаренности. Нейгауз любил музыку и тепло относился к людям, которые эту музыку создают, исполняют и для которых она в конечном счете звучит. Его высокоэтичная человеческая позиция не могла не оказывать сильного педагогического воздействия. Этическая направленность самого искусства, а также деятельности музыканта и педагога не раз подчеркивалась Нейгаузом. «Я думаю, что задача укрепить талантливость ученика, а не просто научить «хорошо играть», то есть сделать его более умным, более чутким, более честным, более справедливым… есть реальная… диалектическая оправданная задача», – писал он [40. С. 37]. Нейгауз, как и С.Е. Фейнберг, считал, что качество пианиста определяется «…четыреххвосткой: первое – человек, второе – художник, третье – музыкант, четвертое– пианист» [44. С. 47].

Атмосфера, царившая в классе выдающегося педагога-пианиста, помогала тому, что на занятиях, как писала его ассистент Т.А. Хлудова, «…каждый ученик мобилизует все свои духовные силы, напрягает все свои возможности, дерзает, смеет – окрыленный силой представшего ему поэтического образа… Я, много лет проведя в классе Нейгауза, часто была свидетельницей случаев, когда скромный, незаметный, малодаровитый ученик, втянутый в атмосферу высокой, требовательной и необычайно одухотворенной работы, мог сделать то, что, казалось, трудно было от него ожидать» [58. С. 167].

Г.Г. Нейгауз относился к своим ученикам с подлинным человеческим и профессиональным уважением. О наиболее выдающихся из них он говорил: «Это те ученики, у которых я учился с не меньшей пользой, чем они учились у меня» [Там же]. И добавлял: «Впрочем, число моих учителей из учеников не ограничивается несколькими наиболее известными именами… Конечно, и таких учеников, у которых можно было бы только научиться тому, как не надо играть, у меня… было предостаточно, но почему-то они забываются, а хорошие не забываются никогда» [Там же].

Многие ученики Г.Г. Нейгауза продолжили его педагогические традиции. Крупнейшими педагогами стали Я.И. Зак, Б.С. Маранц, Т.Д. Гутман, С.С. Бендицкий, С.Г. Нейгауз, Л.Н. Наумов, Е.В. Малинин, В.В. Горностаева. Педагогическая деятельность представителей нейгаузовской школы не ограничивается только Московской консерваторией. Едва ли можно найти крупный город в России и всем бывшем СССР, где не работали бы продолжатели нейгаузовской ветви в фортепианной педагогике. Немало их представляет отечественное исполнительское искусство и педагогику и за рубежом.

Наряду с выпускниками фортепианных школ Л.В. Николаева, К.Н. Игумнова, А. Б. Гольденвейзера и С.Е. Фейнберга, ученики Г.Г. Нейгауза достойно продолжили блестящие традиции российских педагогов-пианистов ХIХ в. и обеспечили современный уровень отечественной фортепианной педагогики, который пользуется высочайшим авторитетом во всем мире.

Таким образом, анализ педагогической деятельности наиболее крупных отечественных педагогов-пианистов ХХ в. – Л.В. Николаева, К.Н. Игумнова, А. Б. Гольденвейзера, С.Е. Фейнберга, Г.Г. Нейгауза – позволяет сделать вывод о том, что успешность их работы во многом была обеспечена: – продолжением и развитием традиций крупнейших отечественных педагогов-музыкантов ХIХ в; – выходом за узкие рамки методики обучения игре на фортепиано и широким применением педагогических принципов и методов;

Несмотря на различия в содержании и методах преподавания, соответствующих индивидуальным особенностям названных педагогов, в их деятельности можно проследить общие стратегические направления или принципы:

■ движение от внутреннего к внешнему, от художественного образа исполняемого произведения к техническим средствам его воплощения;

■ интеллектуализация процесса обучения;

■ активизация познавательной деятельности, направленная на повышение самостоятельности обучающихся;

■ нравственная направленность образовательного процесса;

■ принцип сотрудничества педагога и обучающихся.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что крупнейшие российские фортепианные школы ХХ в., основанные выдающимися мастерами, не только воспитали множество музыкантов-исполнителей высшего класса и высококвалифицированных преподавателей игры на фортепиано, но и во многом предвосхитили ныне ведущие направления общей педагогики: развивающее обучение, проблемное обучение, педагогику сотрудничества.

Это обеспечило современному отечественному профессиональному музыкальному образованию в фортепианной области устойчивый высокий уровень.