Читаем История проституции полностью

Как и у евреев, религиозная проституция была также введена в Месопотамии.

К странам, находившимся под влиянием ассирийской культуры, принадлежала и Лидия, в которой мы также находим религиозную проституцию, причем женщины публично проституировались в «священном месте». То же самое совершалось в храме Венеры в Абидосе, посвященном Венере блудниц.

Далее, уже Геродот (кн.1, гл.199) указывал на родство религиозной проституции на Кипре и в Вавилоне, что вполне подтверждается указаниями позднейших авторов.

Основателем служения Милитте на Кипре и ее развратных мистерий называют Цинираса. Ему приписывают учреждение храма в Пафосе и в Аматусе. Поводом для культа религиозной проституции послужила для царя любовь его к одной проститутке, которую он будто бы боготворил.

Религиозная проституция распространена была и в остальных пунийских колониях. Так, в Афаке, на берегу реки Адониса, сидели на земле девушки, изображавшие печальную Афродиту, в ожидании мужчины, воплощающего Адониса, которому они отдавали свою девственность за подарок Венере-Ба-алтис. Поблизости находилась роща, в которой и совершался всякого рода разврат в честь богини.

Религиозная проституция в честь Венеры-Баалтис господствовала также в Библосе. Лукиан (ок.120 – ок.190) дает в 6 главе своего сочинения о сирийской богине следующее описание:

«Но и в Библосе также я видел большое святилище Венеры, в котором они празднуют мистерии Адониса. Я сам видел эти мистерии. Они говорят, что история Адониса с диким кабаном разыгралась на их территории, а потому они, в память этого несчастья, ежегодно устраивают мистерии, причем вопят, бьют друг друга кулаками и распространяют по всей стране большую печаль. А когда они перестают вопить и плакать, они приносят сначала жертвы Адонису, как мертвецу, а на следующий день говорят, что он снова ожил, и воссылают его на небо. Они так же стригут себе волосы, как египтяне, когда умирает Апис. Те из женщин, которые не хотят стричь волос, подвергаются следующему наказанию: они должны в течение целого дня публично продавать свою красоту. Но рынок этот открыт только для иностранцев, а выручка представляет жертву Венере».

И здесь опять поражает тождественность с вавилонским обычаем, продолжительное существование которого может быть доказано, так как обычай отдавать девушек иноземцам господствовал до императора Константина.

Однократная религиозная проституция, существование которой засвидетельствовано также в Самосе и Локри в Нижней Италии, составляет переходную ступень к постоянной религиозной проституции на более или менее продолжительное время, либо на всю жизнь. Первое мы видим в Армении, где девушки некоторое время перед замужеством служат богине Анаитис и предаются в ее святилище проституции, и в Египте. В Фивах, например, самая красивая и знатная девушка, заменяя остальных, должна была заниматься проституцией в храме Амона до тех пор, пока у нее не наступали признаки возмужалости, после чего ее отдавали замуж.

Храмовую проституцию на всю жизнь, засвидетельствованную уже в Вавилоне и Финикии, мы встречаем главным образом в Персии, Греции и Индии. Она способствует переходу к светской проституции, с которой остальные девушки не имеют ничего общего, между тем как в однократной проституции принимали участие все девушки данного народа. Отныне одни только храмовые девушки приносят в жертву целомудрие за всех остальных женщин. Поэтому божество к ним особенно милостиво. Храмовые проститутки представляют особое сословие, которое с переходом храмовой проституции в бордельную также становится светским и теряет свое прежнее значение и уважение.

В Персии храмовые девушки, или хиеродулы, должны были всю жизнь служить богине Анаитис.

Величайшее значение имеет религиозная проституция в Древней Греции, так как из нее, очевидно, развилась та организация светской проституции, которая послужила прототипом современной проституции европейского культурного мира и которую мы детально рассмотрим в следующей главе.

Греческие храмовые бордели находились главным образом в местах, где происходило большое передвижение иностранцев, следовательно, большей частью в гаванях, что доказывает их связь с первобытным промискуитетом, с необузданным половым смешением, без всяких индивидуальных отношений. В Элладе религиозная проституция была связана с женским божеством, с Афродитой Пандемос («всенародной») или Афродитой Уранией («небесной»). Главный храм ее находился в богатом портовом городе Коринфе. Расположенный на перешейке, он обращен был одновременно к Азии и Италии, и в нем всегда имелся огромный наплыв иностранцев. Храм Афродиты был так богат, что имел больше 1000 состоящих у него на службе проституток, которые посвящали богине как мужчин, так и женщин, и ради которых именно многие жили и обогащали город; дело в том, что судовладельцев легко заставляли раскошеливаться, так что даже возникла поговорка: «Не всякому мужчине путь в Коринф свободен».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Будущее ностальгии
Будущее ностальгии

Может ли человек ностальгировать по дому, которого у него не было? В чем причина того, что веку глобализации сопутствует не менее глобальная эпидемия ностальгии? Какова судьба воспоминаний о Старом Мире в эпоху Нового Мирового порядка? Осознаем ли мы, о чем именно ностальгируем? В ходе изучения истории «ипохондрии сердца» в диапазоне от исцелимого недуга до неизлечимой формы бытия эпохи модерна Светлане Бойм удалось открыть новую прикладную область, новую типологию, идентификацию новой эстетики, а именно — ностальгические исследования: от «Парка Юрского периода» до Сада тоталитарной скульптуры в Москве, от любовных посланий на могиле Кафки до откровений имитатора Гитлера, от развалин Новой синагоги в Берлине до отреставрированной Сикстинской капеллы… Бойм утверждает, что ностальгия — это не только влечение к покинутому дому или оставленной родине, но и тоска по другим временам — периоду нашего детства или далекой исторической эпохе. Комбинируя жанры философского очерка, эстетического анализа и личных воспоминаний, автор исследует пространства коллективной ностальгии, национальных мифов и личных историй изгнанников. Она ведет нас по руинам и строительным площадкам посткоммунистических городов — Санкт-Петербурга, Москвы и Берлина, исследует воображаемые родины писателей и художников — В. Набокова, И. Бродского и И. Кабакова, рассматривает коллекции сувениров в домах простых иммигрантов и т. д.

Светлана Бойм

Культурология