История проституции

Нужно, однако, подчеркнуть одну особенность античного договора о найме проститутки: ее могли нанять одновременно двое или даже несколько мужчин, которые затем взаимно ограничивали свои права и обязанности. В настоящее время это кажется очень странным, но объясняется, вероятно, античным взглядом на рабыню как на «вещь» или «товар». Если в споре изза какой-нибудь проститутки заинтересованные стороны не могли прийти ни к какому соглашению, то разделение притязаний отдельных любовников могло быть решено формальным третейским судом. Он состоял из трех лиц: двух представителей от обеих сторон и одного беспартийного, общего судьи.

В споре между Стефаном и Фринио за владение Неэрой третейский суд вынес решение, чтобы каждый из них оставлял ее у себя равное число дней в течение месяца, если они сами не придут к какому-нибудь другому соглашению; чтобы Неэра поочередно, день за днем, переходила от одного к другому, причем содержать ее должен тот, у кого она в данный момент находится. В другом случае, по делу проститутки Фано (дочери Неэры), третейский суд решил, чтобы Стефан предоставлял Фано Эпаинету каждый раз, когда тот бывает в Афинах, если только он пожелает иметь ее у себя.

Экономическая реализация купленных или похищенных девушек, преднезначенных для проституции, начиналась уже очень рано, что связано, конечно, с более ранним созреванием девушек в южноевропейских странах. Поэтому в древности существовала обширная детская проституция. Рабынь с раннего детства обучали всем искусствам гетер, среди которых главное место занимают музыка, танцы и косметика. В древности производилась также торговля целомудренными девушками, цена которых была выше, чем уже дефлорированных.

В попытках ограничить и даже искоренить торговлю рабами для половых наслаждений не было недостатка в древности, но они не имели прочного успеха. В особенности мы должны указать здесь на предписание императора Адриана, которым запрещалась продажа рабов и рабынь профессиональным работорговцам, если право их на такую торговлю не было доказано.

Наконец, мы должны еще коснуться косвенной экономической эксплуатации проституции, которая в древности, несомненно, существовала в неменьшем объеме, чем теперь, если принять во внимание большое сходство жилищных условий. И тогда было много так называемых «порядочных» людей с весом и известным общественным положением, которые не гнушались отдавать внаем отдельные комнаты или даже целые дома для разврата сводникам или проституткам, чтобы получить большие барыши. Они обращались к посредничеству рабов или вольноотпущенников, чтобы окружающие могли думать, будто они не имеют ничего общего с этим делом.

Об отдаче комнат проституткам поденно свидетельствует интересный документ папируса II или III столетия н.э., согласно которому два компаньона-арендатора отдают внаем публичной женщине Тинабделле принадлежащую им квартиру по определенным дням для занятия своим ремеслом.

В заключение скажем о сутенерстве, в существовании которого невозможно сомневаться, хотя мы и не знаем ничего о степени его развития.

Известный из речи Демосфена (ок.384-322 до н.э.) против Неэры ее супруг Стефан может быть назван сутенером.

Дело в том, что Неэра и после замужества продолжала заниматься ремеслом проститутки, но теперь могла требовать большее вознаграждение, ссылаясь на то, что, как замужняя женщина, подвергается большей опасности, если ее поймают на месте прелюбодеяния. Кроме того, Стефан вымогал у ее богатых любовников деньги, угрожая им жалобой на прелюбодеяние, или держал их в тюрьме до тех пор, пока они не уплачивали ему значительного выкупа. Он пользовался с той же целью и дочерью Неэры, вымогая у ее клиентов большие суммы.

СВЯЗЬ ПРОСТИТУЦИИ С ПОЛОВЫМИ ИЗВРАЩЕНИЯМИ.

ПОЛОВАЯ ПСИХОПАТИЯ В ДРЕВНОСТИ

Мы рассматриваем в этой главе разновидности и извращения половых сношений только в их связи с проституцией, чтобы доказать, что в древности, совершенно так же, как и теперь, она играла роль благоприятствующего в этом отношении фактора и что половые извращения тогда уже особенно охотно практиковались в борделях. Но, рассматривая античную «половую психопатию», нужно иметь в виду, что вся вообще половая жизнь была тогда более публична, чем теперь, и что наивность разврата того времени, зависевшая от меньшей степени разделения «плотского» и «духовного» элемента, не позволяет подвести его под современное понятие «порока», «греха».

К бурным вспышкам элементарной чувственности относились в древности гораздо мягче, чем к слишком глубокому любовному переживанию, влияние которого на деятельность человека и его достоинство считалось гораздо более опасным, чем один только физический разврат. Без такого миросозерцания, диаметрально противоположного нашему, немыслимо и необъяснимо было бы проникновение полового элемента во все сферы жизни древнего мира.